— Отец… — промолвил Грим, оглядываясь на отца.
— Ты все слышал… — грозно вставил отец. — Убирайся. Вон отсюда.
— Но я… — начал было Грим.
— Никаких но! — прошипел Уильям. — Ты думал, что после того, как бросил нас на произвол судьбы, предварительно обворовав, мы встретим тебя с распростертыми объятиями? Твоей матери пришлось работать на трех работах, чтобы твой брат смог закончить школу. А я окончательно подорвал здоровье на производстве, работая сверхурочно. И это все твоя вина, Джейсон. И после всего этого ты хочешь, чтобы мы представили, будто ничего не произошло? О, нет. Этого просто не будет! А теперь убирайся отсюда, покуда я не вызвал копов!
— Простите меня… — покачал головой Грим. — Я не должен был сюда приходить.
— Ты не должен был появляться на этот свет! — прошипел Спенсер, открывая наружную дверь незваному гостю. — Проваливай, и больше никогда сюда не возвращайся!
Всю дорогу обратно домой Грим шел в капюшоне. И дело было вовсе не в том, что на улице был сильный ветер, снег или дождь. Грим просто не хотел, чтобы прохожие видели, как он плачет от бессилия…
Всю дорогу домой Грим думал только о двух вещах. Во-первых, он ненавидел всем сердцем мир, в который он попал, в котором для него здесь не было абсолютно ничего хорошего. Во-вторых, Грим мечтал поквитаться с Головорезом за все злодеяния, что тот совершил в своем собственном мире, и те, которые, вероятно, уже успел совершить в мире Грима.
Идеальным вариантом исполнения этих двух желаний был один единственный возможный результат — вернуться домой, в свой родной мир. Грим не оставлял эту мысль ни на секунду. Она стала его навящивой идеей. Грим часами изучал научную и научно-фантастическую литературу о возможном существовании параллельных измерений, пытаясь найти способ вернуться домой. Вернувшись на свою однокомнатную квартиру, в то самое бандитское логово, с которого и началось путешествие Грима, он разрисовал все стены чертежами, схемами и формулами. Грим был в отчаянии, но отвращение к этому миру было у него настолько велико, что он ни на секунду не мог остановиться.
Во время расчета очередной математико-физической формулы прямо на обоях своей стены, Грим внезапно почувствовал резкую острую головную боль. Оль была настолько сильной, что прежние приступы Грима показались ему не опасней щекотки. Но впервые в своей жизни Грим был рад этой адской боли, которую ждал с превеликим нетерпением. Ведь ее приход всегда ознаменовывал одно и то же событие… Возвращение Грима домой.
Внезапно мир начал терять привычные очертания, расплываясь прямо на глазах у Грима. После сильного головокружения и потемнения в глазах, Грима ослепила яркая вспышка тысячи разноцветных лучей, которые потоком струились вокруг него, образовывая некое подобие ежесекундно движущегося цветного светового тоннеля. Грим понял, что его путешествие подошло к концу.