— Если это вы считаете проявлением своих лучших качеств, каковы же худшие? — с вызовом спросила Ровена.
— Вам еще предстоит это узнать, — обещал Бовуд. — В жизни много случайностей. Трагедия может произойти где угодно. Кстати, я собираюсь в скором времени устроить охоту, а там всякое может случиться. Меня никто не будет подозревать, я ведь друг детства.
— По друзьям не стреляют из кустов, мистер Бовуд, — произнесла Ровена.
— Твоим братьям меня не достать, Уинтерли, — продолжал Бовуд, не обращая на нее внимания. — А ты уже будешь мертв.
Ровене показалось, что он сумасшедший, но взгляд его светло-карих глаз был слишком острым и осмысленным для умалишенного. Нет, он совершенно вменяем, и это ужасно. Он маниакально идет к цели и добьется своего.
— Ложись! — закричала Ровена и бросилась на Джеймса.
Второй раз за столь короткое время она услышала, а скорее, почувствовала, как рядом что-то просвистело, скорее всего, пуля. Она обхватила Джеймса руками и накрыла всем телом, опасаясь второго выстрела. Свист раздался вновь, тогда Джеймс крепко прижал к себе Ровену и повалил на спину, на этот раз закрывая собой. Стало тихо, они лежали на земле, не осмелившись поднять голову. Через несколько секунд Джеймс решился краем глаза оглядеть поляну и увидел обутую в ботинок ногу лежащего на земле мужчины.
— Неплохо, Лафрен, — раздался поодаль голос Тома.
— Благодарю, Монтейн, — ответил Гидеон и покосился на рогатку в руках мальчика. — У Хьюго твердая рука и зоркий глаз, надеюсь, однажды он станет отличным адвокатом, — добавил он, подходя к лежащему в полубессознательном состоянии Бовуду. Достав из кармана пальто веревку, будто давно ожидавшую там этого момента, он связал ему руки.
— Мне нельзя рассказывать об этом леди Уэйкборн или миссис Полли, верно? — спросил Хьюго так, словно каждый день ловил шпионов, и, дождавшись подтверждения, убежал к друзьям.
— Я полагаю, нам следует пока оставить его у себя, — сказал Том и протянул руку сидящему на земле Джеймсу.
Тот ловко поднялся и помог встать Ровене.
— Ты меня чуть не раздавил, — пожаловалась она, отряхнув листву с подола платья.
— Я и не на такое способен, — подмигнул ей Джеймс.
— Ох уж эта любовь, — мечтательно протянул Гидеон, и Том рассмеялся.
— Нам надо возвращаться. Люк будет волноваться.
— Что будем делать с ним? — Джеймс указал на Бовуда. — Не забывайте, он убийца и предатель.
— Что скажешь, сэр Гидеон? — спросил Том лучшего, по его мнению, юриста.
— Полагаю, нам лучше посоветоваться с моим дядей, ему точно известно, как переправить в отдаленные колонии одного не очень порядочного человека. Не думаю, что это понравится Бовуду, но скажу, чтобы его успокоить: дорогу он едва ли перенесет и, скорее всего, долго не проживет.