природы и причины любого явления и логическое обоснование выводов из очевидно истинных аксиом.
Согласно теории денег австрийской школы, платежное средство возникает на рынке как наиболее ходовой товар и ликвидный актив, который можно легко продать при благоприятных условиях[103]. Актив, сохраняющий ценность, предпочтительнее актива, который быстро обесценивается. Те, кто хочет обезопасить свои сбережения, естественным образом выберут монетарное средство, которое сохранит ценность дольше других. В силу сетевого эффекта лишь один или несколько товаров в конце концов получат монетарный статус. Людвиг фон Мизес полагал, что отсутствие государственного контроля — обязательное условие для надежности денег, поскольку у правительства всегда будет соблазн обесценить валюту, как только в нее начнут инвестировать граждане.
Наложив жесткое ограничение на прирост массы биткоина, как описано в главе 8, Сатоши Накамото отверг стандартные доводы макроэкономистов и больше руководствовался учением австрийской школы, которая утверждает, что количество денег само по себе не имеет значения; любой денежной массы достаточно для функционирования экономики любого размера, поскольку денежные единицы бесконечно делимы и важна лишь реальная покупательная способность с точки зрения товаров и услуг, а не количественные показатели. Как выразился Людвиг фон Мизес[104],
практическая польза денег определяется их покупательной силой. Когда мы копим деньги, нас не интересует количество монет и купюр или же суммарный вес наших накоплений. Нас интересует, что на эти деньги можно приобрести. В силу самой природы рынка деньги, как правило, обретают максимальную покупательную способность при наличии равновесия между денежной массой и спросом на нее. Поэтому дефицит или переизбыток денег просто невозможен. Каждый индивид и общество в целом всегда могут воспользоваться благами, которые извлекут из опосредованного обмена с помощью денег, вне зависимости от объема общей денежной массы <… Функционирование денег нельзя ни улучшить, ни ухудшить путем изменения денежной массы. <… Общего количества денег в экономике всегда достаточно для того, чтобы любой мог в полной мере воспользоваться ими в своих целях.
Фон Мизесу вторит Мюррей Ротбард[105]:
Мир, в котором денежная масса была бы постоянной, напоминал бы ситуацию в XVIII–XIX веке, отмеченную триумфальным успехом промышленной революции, когда возросшие инвестиции увеличили производство товаров, что, в свою очередь, понизило на них цену и привело к сокращению производственных издержек.