Помимо учреждения Всемирного банка и МВФ в рамках Бреттон-Вудской конференции, США и союзники намеревались создать еще одну международную финансовую структуру, которая специализировалась бы на управлении торговой политикой. Первая попытка учредить Всемирную торговую организацию не увенчалась успехом, поскольку Конгресс США отказался ратифицировать договор, однако взамен было заключено Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ), вступившее в силу в 1948 году. ГАТТ должно было помочь Международному валютному фонду в его невыполнимой миссии — балансировать бюджеты и торговлю для обеспечения финансовой стабильности, то есть заниматься централизованным планированием мировой торговли, а также фискальной и монетарной политики, как будто их можно удержать в равновесии приказом свыше.
Важный, но часто упускаемый из виду аспект Бреттон-Вудского соглашения заключался в том, что большинство стран-участниц перевели значительную часть своего золотого запаса в США и получили взамен американскую валюту по цене 35 долларов за тройскую унцию. Предполагалось, что доллар США станет валютой международной торговли и центробанки будут производить в нем все расчеты, тем самым отменяя необходимость в физическом перемещении золота. По сути, система была устроена так, будто вся мировая экономика — это одна страна золотого стандарта. Федеральный резерв США играл роль мирового центробанка, а центробанки каждого отдельного государства — роль региональных банков. Однако монетарная дисциплина истинного золотого стандарта была практически утрачена в мире, где центробанки могли бесконтрольно увеличивать денежную массу, поскольку граждане потеряли право конвертировать государственную валюту в ее золотой эквивалент. Только правительства могли обменять доллары на золото из банков США, но эта операция оказалась более сложной, чем планировалось изначально. Сегодня каждая унция золота, которую центробанки сдавали по цене 35 долларов, стоит более 1200 долларов.
Монетарный экспансионизм стал мировой нормой, и слабая привязка новой системы к золоту оказалась бессильной предотвратить обесценивание национальных валют и постоянные кризисы платежного баланса в большинстве стран. Однако США попали в уникальное положение, отчасти подобное Риму времен расцвета империи, когда метрополия присваивала, а затем по своему усмотрению увеличивала денежную массу всего Старого Света. Благодаря тому что доллары использовались во всем мире, а центробанки хранили их в качестве резервной валюты, правительство США получало значительный сеньораж от увеличения долларовой массы и не имело причин волноваться о дефиците платежного баланса. Французский экономист Жак Рёфф предложил термин «дефицит без слез», описывающий новую экономическую реальность, в которой оказались США после войны. Америка могла купить у других стран все что угодно и финансировать операции за счет долга, монетизируемого путем инфляции валюты, которую использовал весь мир. По сути, США заняли позицию вселенского банкира, который может безнаказанно печатать деньги, чтобы обеспечить себе роскошный образ жизни.