Мир приключений, 1928 № 10 (Меррит, Семенов) - страница 18

Терентий, присев на корточки, перебирал какие-то продолговатые деревяшки, прислоненные вряд к белому камню. Возле лежал со связанными ногами олень. Вокруг камня во множестве валялись оленьи черепа, рога и целые скелеты.

Самоед подолгу и внимательно осматривал каждую чурку. Скоблил ее ногтем, обнюхивал, относил на руке от глаз, как бы любуясь, и сдавил на прежнее место. Было видно по всему, что Терентий выбирал чурбак по своему вкусу. Елизаров не двигался. Он точно сросся с плитой, боясь выдать свое присутствие. То, что он видел, представляло для него большой интерес. Этнолог сразу догадался, что самоед случайно набрел на старое капище и готовился к жертвоприношению.

После тщательного осмотра всего божеского состава, долгих колебаний и сравнений, Терентий, наконец, как будто подобрал себе подходящего болванчика. Но по движениям и жестам самоеда Елизаров видел, что он своим выбором еще не совсем доволен. Чего-то во внешнем виде чурбака не хватало.

Взглянув последний раз на всю шеренгу порядком подгнивших божков, Терентий окончательно убедился, что лучшего ему не найти, и отошел со своим чурбаком в сторону. Вынул нож, стал отделывать.

Когда идол был готов, Терентий воткнул его в землю. Затем, сняв с головы шапку, встал на колени и низко поклонился ему. После поклона, самоед подтащил к идолу связанного оленя и всадил ему нож между передних ног. Олень дважды подернулся телом и замер с откинутой назад головой.

Приговаривая вполголоса что то по самоедски, Терентий обмочил палец в кровь и мазнул несколько раз по тому месту, которое у идола должно было обозначать губы и рот. Потребность божка была удовлетворена. Тогда Терентий навалился на мертвого оленя всем телом, жадно припал губами к еще горячей ране, и долго не отрываясь пил кровь.

В эту вторую ночь Елизаров скоро уснул. Фунта два с отвращением съеденной сырой оленины согрели тело. Ему впервые пришлось «абурдать». Раньше он упорно отказывался от подобных угощений, и даже не мог равнодушно смотреть на кровавые пиршества самоедов вокруг убитого оленя.

Проснулся он часа в три. Пользуясь крепким сном Терентия, Елизаров решил похитить тот чурбак, перед которым несколько часов назад самоед совершал свой примитивный ритуал.

Вокруг стоял попрежнему туман. Но он уже не пугал Елизарова, не вызывал в нем раздражения и тоски. Полное бессилие перед его могуществом временно притупило протест. Ему даже как то на миг пришла мысль, что люди могли бы и вечно жить в тумане, не видя ни неба, ни солнца, ни ясных горизонтов и морских далей, жить в замкнутом туманном круге, не мечтая ни о чем.