Но, войдя в подъезд, я сразу же почувствовала и все недостатки подобного жилья — запах гнили, доносящийся откуда-то из подвала, увидела ободранные стены, которые красились, скорее всего, еще при Союзе. А еще здесь, конечно же, отсутствовал лифт. При СССР, очевидно, считали, что физическая нагрузка для людей полезна, а пять этажей для установки лифтовой шахты явно недостаточно. Наверное, они и не подумали, что на верхнем этаже такого дома может проживать девяностолетний старик или даже инвалид. Если кому-то захочется узнать, как жили люди в той исчезнувшей стране, ему будет достаточно посетить один из таких вот домов.
Что же, пройдемся.
Из одной квартиры слышался писклявый собачий лай, из другой голос диктора теленовостей, откуда-то доносились веселые крики детей. Да уж, пусть тут меньше шансов нарваться на подвыпившую компанию, зато сосед, ведущий ночной образ жизни, очень быстро становится врагом номер один для всего подъезда.
На лестничной площадке второго этажа подметала растолстевшая, по-видимому, давно плюнувшая на себя женщина в грязном домашнем халате. Она одарила меня таким взглядом, будто считала по меньшей мере серийной убийцей. Умеют же некоторые люди наплевательски относиться к самому себе, а ведь не старая еще, сорока пяти нет так точно. Такие вот бабы, а женщиной её назвать язык не поворачивался, обычно идут в комплекте с мужем-алкоголиком, сыном-наркоманом или мелким воришкой и дочерью, выскочившей замуж в шестнадцать. А все почему? Промыли родители мозги, что замуж нужно выходить пораньше, да и пошла за первого попавшегося. Миссия, как говорится, выполнена. Жизнь удалась. Можно становиться свиньей в самом что ни на есть буквальном смысле. Естественно, муж не выдержит и вместо того, чтоб работать, начнет пить, а дочь, которой ежедневные ссоры порядком надоели, захочет побыстрее покинуть родительский дом, выйдет замуж, а потом превратится в то же самое, чем была её мать. Они неисправимы, и это передается из поколения в поколение.
Виталик жил на третьем этаже. Неприметная, обитая потрескавшимся кожзаменителем дверь в сравнении с её аналогами из моего дома выглядела как оживший динозавр, но в это строение она вписывалась очень даже гармонично.
Я нажала кнопку звонка, послышался мерзкий, режущий слух звон.
— Сейчас иду! — из-за двери донесся громкий голос Виталика.
Послышался стук, щелчок замка.
— Здравствуй. Входи, — проговорил Виталик, высунув лицо из проема.
Я вошла в маленький темный коридорчик и только теперь заметила, что одна нога Виталика в гипсе, а передвигается он при помощи костылей.