– Пойдем во двор, – сказал он. – У меня это вошло в привычку, к тому же надо дроздов покормить. Их семейство свило гнездо на плюще.
– Дрозды и без тебя проживут.
– Луи, миллионы птиц погибают. Ты когда в последний раз видел в Париже воробьев? Это массовое истребление! К тому же самец хиловат.
Адамберг повернул назад и пошел к кабинету Фруасси.
– У нее наверняка есть еда, – объяснил он.
– Поиски одиннадцати жертв продвигаются, – сообщила Фруасси, не поворачивая головы, когда они вошли. – Шестеро из них уже умерли: Жильбер Прейи, Андре Ривлен, Анри Тремон, Жак Сантье, Эрнест Видо, тот, с изуродованной рукой, и Морис Берлеан, ставший импотентом. Осталось пятеро: Ришар Жаррас и Рене Киссоль, жертвы сухого укуса, живут в Алесе. Трое остальных – Луи без ноги, Марсель без щеки и Жан без ступни – находятся в Воклюзе: Луи и Марсель – в Фонтен-де-Воклюз, а Жан – в Куртезоне, в пятидесяти километрах от них.
– Значит, те трое, что пострадали больше всех, по-прежнему вместе. И не так далеко от Нима. Сколько им сейчас лет?
– Луи Аржала – семьдесят шесть, Жану Эсканду – семьдесят семь, Марселю Корбьеру – восемьдесят один.
– Пришлите мне их адреса, сведения о семейном положении, состоянии здоровья – в общем, все, что найдете.
– Уже отправила.
– Известно, кем они работали?
– В произвольном порядке: торговец, антиквар, управляющий рестораном, сотрудник администрации больницы, учитель.
– А жуки-вонючки? Скольких осталось уничтожить?
– И так можно сказать, – вздохнула Фруасси. – Четверо уже ушли в мир иной: Сезар Миссоли, Дени Обер, Колен Дюваль и Виктор Менар. Трое умерли от укусов пауков.
– Остались еще трое.
– Ален Ламбертен, Оливье Вессак и Роже Торай.
– Где они живут?
– Ламбертен – в Сенонше близ Шартра, Вессак – в Сен-Поршере близ Рошфора, Торай – в Лединьяне близ Нима. Все отправлено вам на мобильник.
– Спасибо, Фруасси, мы ждем вас в коридоре, прихватите кусочек кекса. Если найдется лишний, было бы неплохо: мы ничего не ели.
– Что мы торчим в коридоре? – сердито спросил Вейренк.
– Ты же прекрасно знаешь, что Фруасси никогда не открывает при свидетелях шкаф с едой. Она считает, что его невозможно взломать.
– Можно я пойду с вами? – спросила Фруасси, когда спустя несколько томительных минут вышла к ним, неся в руках тяжелую корзинку, прикрытую салфеткой. – Мне очень нравится кормить дроздов.
Следуя за лейтенантом Фруасси, олицетворением продовольственной безопасности комиссариата, Адамберг повторял: “Малыш Луи, малыш Жанно, малыш Марсель”.
– Что, плохо, да? – спросил Вейренк.
– Наверное, да. Они живут в двух шагах друг от друга. Разве это не говорит о том, что у них тоже своя банда?