– Кто сказал, что это вторжениене было единственным? – предположил Адамберг. – И что не было изнасилований? А девочки просто молчали об этом, как и восемьдесят процентов изнасилованных женщин? Банда пауков-отшельников переквалифицировалась в банду насильников. После приюта “Милосердие” они не расстались. И продолжали вместе совершать подвиги. Как в детстве.
– Но где нам искать убийцу? – спросил Вейренк. – И кто хочет кофе?
Адамберг и Вуазне подняли руки. У всех день выдался долгим и трудным. Вейренк снова пошел к стойке делать заказ.
– Где? – снова спросил он, сев на место. – Среди мальчиков, которых покусали пауки? Или среди изнасилованных женщин, которых мы не знаем, за исключением одной?
– Среди всех – и тех и других, Луи.
– А зачем женщинам, подвергшимся насилию, использовать яд пауков-отшельников, с учетом крайней сложности этого способа? Было бы объяснимо, если бы его использовали пострадавшие от укусов мальчики. Яд за яд. Но изнасилованные женщины… Один выстрел – и никаких вопросов.
– Вероятно, есть и еще одна возможность, – нерешительно проговорил Вуазне. – Но вы скажете, что во мне говорит зоолог или внутренний Данглар.
– И все-таки рискните, лейтенант.
– Придется углубиться в древнейшее, первобытное мышление человеческих существ.
– Углубляйтесь, – велел Адамберг.
– Не знаю, с чего начать. Оно такое запутанное, это первобытное мышление.
– Тогда начните так: “Жили-были”. Вейренк говорит, что пауки-отшельники придают этой истории оттенок легенды.
– Ага, отлично, вот от этого и будем отталкиваться. Жили-были некие существа, и были они ядовитыми. Яд живых существ всегда занимал особое место в воображении людей. Они считали, что он обладает магическими свойства, пригоден для лечения недугов и их профилактики, и часто использовали его, например, в фармацевтике, следуя парадоксальному принципу: то, что убивает, может исцелять.
– Про “профилактику” не понял, – сказал Адамберг.
– Все, что предотвращает болезнь, все, что защищает от нее.
– Хорошо.
– В ядовитых существах, будь то змеи, скорпионы или пауки, видели заклятых врагов человека. Встреча с ними предвещала смерть. Но если человек умудрялся с ними совладать, он поворачивал судьбу вспять. Он становился сильнее яда, сильнее смерти – непобедимым. Если я вам надоел, скажите сразу.
– Нет, совершенно не надоели, – сказал Адамберг.
– Тогда добавлю, что существовала подсознательная связь между ядом – жидкостью, изливаемой живым существом, – и человеческой спермой. Особенно это касалось змей, которые встают вертикально, прежде чем укусить, особенно так называемых плюющихся кобр. Нетрудно представить себе, что подвергшейся насилию женщине, оскверненной спермой обидчика, пришла в голову мысль отомстить ему в том же духе. И змеиный яд кажется ей веществом наиболее похожим на ненавистную сперму.