– Это верно, – произнес Вейренк.
– Но мы подходим к паукам. Когда человек побеждал паука с его опасным ядом, то становился сильнее и приобретал власть над ним, а сам поверженный паук превращался в оберег, приносящий удачу. Пауков использовали как средство от разных недугов, из них готовили отвары и настои, иногда больного даже заставляли глотать паука живьем. Ими, в частности, лечили перемежающуюся лихорадку, кровотечения, в том числе маточные, аритмию, старческую деменцию, импотенцию.
– Импотенцию?
– Но это ведь логично, комиссар: я ведь уже говорил о связи между двумя жидкостями – ядом и спермой.
– Но почему было не лечить импотенцию настоящей спермой животных?
– Потому что она воспринималась как эквивалент нашей, ни больше ни меньше. А тут нужна была субстанция более высокого порядка. Человек преклоняется перед крупными животными, если они представляют для него опасность. Ведь использовали же люди бычьи гениталии. Так я возвращаюсь к пауку?
– Возвращайтесь, Вуазне.
– Еще недавно считалось, что, если носить побежденного паука на теле – в медальоне или, как это делали бедняки, в ореховой скорлупе – либо зашитым в одежду, это убережет от болезней, злого рока или угрозы войны.
– Правда?
– Правда. Представим себе изнасилованную женщину, которая становится хозяйкой паука: она также получает власть над ядовитой жидкостью, над замаравшей ее спермой. Теперь она может победить, теперь она может убить – с помощью паука или благодаря пауку.
– Вуазне, женщине нужно основательно съехать с катушек, чтобы прийти к подобной мысли.
– Подвергнувшись насилию, можно съехать с катушек.
– Но сегодня, Вуазне? В наше время? Кто еще в такое верит?
– В наше время, комиссар? Какое такое время? Цивилизованное? Рациональное? Миролюбивое? Наше время – это наша древняя история, это наши Средние века. Человек ни капли не изменился. И особенно в своем первобытном мышлении.
– Это верно, – согласился Вейренк.
– И когда маленькие жуки-вонючки нападали на свои жертвы при помощи пауков-отшельников, это уже, по сути, была сексуальная агрессия. Закон доминирования, впрыскивание яда – жидкой животной субстанции.
– Одиннадцать жертв укусов и неведомо сколько изнасилованных женщин, – подвел итоги Адамберг. – А нас только пятеро.
– Пятеро? – удивился Вуазне.
– Вы, Вейренк, Фруасси и я. Добавьте еще Ретанкур.
– Ретанкур – это вряд ли.
– Да-да, Вуазне. Она сотрудничает с нами, не веря в эту историю, но и не противодействуя. Нас пятеро.
– Партия пока не выиграна.
– Но мы уже начали игру, лейтенант.