У Ольги было время собраться под столом, и она постаралась не выдать своего смятения.
— Ну, теперь уж точно пора нести утку. Огромное спасибо за подарки, — она вышла на кухню, столкнувшись с охапкой цветов в руках Дениса.
— Пап, ей что, не понравилось? По-моему, она расстроилась.
— Я же вам говорил, не надо ее склонять к поездке, она ведь не выносит давления. Не надо, она сама решит, сама созреет.
— А я вообще против этой поездки, — насупившись, произнес Левушка, — ведь нас с папой не приглашают.
— Еще ничего не решено. Правда, папа? — встрепенулась Аня, почти не участвовавшая в разговоре.
— Если честно, я не в курсе каких-либо принятых решений, если они имеют место.
— Я ни за что не поеду, не хочу его видеть, — посерьезнела Соня.
— И правильно. Молодец, сестренка, — обрадовался Левушка, что он не одинок.
— Как может каждый из нас рассчитывать на помощь ближнего, если сам отказывает просящему в этой самой помощи и поддержке.
Сергей Викторович был серьезен как никогда. Дети задумались о том, смогут ли они когда-нибудь соответствовать отцовским канонам порядочности.
В наступившей тишине тиканье настенных часов казалось набатом.
— А я не знаю, я как мама. Но мне бы хотелось… — Аня поднялась из-за стола и направилась на кухню.
Утка была забыта в духовке, Ольга курила у окна.
— Анютка, ты считаешь, что мы должны поехать?
— Да.
— Мне будет нелегко без Сергея, надеюсь на твою поддержку. Аня обняла мать за плечи.
Щенок немецкой овчарки в подростковом возрасте резвился на газоне, наслаждаясь свободой от поводка. Его хозяин повстречал знакомого и был занят беседой. Щенку нравилось все: бабочки, ноги прохожих, бумажки, и он, радостно бряцая неокрепшими ушами, носился по поляне вдоль и поперек, при этом простодушная улыбка не покидала его задорной морды.
Быстро, но величаво газон попыталась пересечь кошка. Она посчитала оскорблением для себя огибать игровую площадку щенка, где и была подвергнута наскокам и призывам поиграть. Кошка присела и зашипела, предупредив о своем настроении приставалу, но ему это показалось забавным, и он тоже присел, подпрыгнул, отскочил, приблизился. Незаметным быстрым движением кошка чиркнула лапой по носу, щенок заскулил и отскочил, так и не поняв, за что его так.
Вера и Александр сидели на металлическом заборчике у входа в ЗАГС и курили, было невыносимо душно и жарко.
По тому, какую бурю неуместного восторга вызвала расправа кошки с щенком, было понятно, что Вера находится в крайней степени нервного возбуждения. Она все хохотала и хохотала, это было похоже на истерику. Александр угрюмо курил одну за другой. Они разводились.