— Кристобальд, подойди ближе и присядь, — промурлыкала она, указав на одно из плюшевых кресел с высокой спинкой, стоявших у стола. Я примостился на самый краешек, словно в мягкой обивке был спрятан капкан. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она с холодной улыбкой.
— Спасибо, хорошо, — выдавил я.
— На самом деле я давно искала случая познакомиться с тобой поближе… Знаешь ли ты, что твой отчим — мой давний друг?
— Нет у меня никакого отчима, — пробормотал я. Разговор казался все более абсурдным.
— Ну, нет, так скоро будет, — многозначительно улыбнулась она. — Так вот, мистер Шульман написал мне длинное письмо, где рассказал об умном, воспитанном, музыкально одаренном мальчике, который буквально задыхается от вредных испарений мегаполиса, и попросил устроить его на лечение в Шварцвальд. Он поручился за тебя. И что же я вижу? В первый же день ты затеял драку в душевой — да-да, мне прекрасно известно об этом ужасном инциденте. Из глупого мальчишеского бунтарства вступился за воришку — да-да, не отрицай! И к тому же грубо нарушил режим, разгуливая ночью по корпусу. Наверное, наслушался сказок про Стеклянную Баронессу и решил выследить — признавайся, а?
Тон у старшей сестры был шутливый, но в быстром взгляде, которым она так и впилась в мое лицо, таилась холодная сталь. Помня совет сестры Оливии, я отмалчивался, понурив голову с самым виноватым видом.
— Нда… Весьма, весьма прискорбно, когда дети не оправдывают ожиданий и надежд… Доверься мне, расскажи, что на самом деле произошло той ночью?
Я сокрушенно вздохнул и собрался было выдать заготовленную историю про нестерпимую резь в животе, как вдруг мой взгляд упал на ее стол и все разом вылетело из головы. Там, горделиво расправив паруса, стоял кораблик. Тот самый кораблик, который я подарил Робу накануне его отъезда в клинику. В том, что это был именно он, не было никаких сомнений: я нес его в руках через весь город и успел разглядеть в мельчайших деталях.
— Красивый кораблик, правда? — перехватив мой взгляд, спросила старшая сестра. Я кивнул. — Это настоящее сокровище, работа прославленного мастера, и я им очень дорожу.
— А как он оказался у вас?
— О, это печальная история. Несколько месяцев назад в клинику поступил мальчик. С первого взгляда было ясно: случай безнадежный, он обречен. Его определили в третий корпус, где помещаются дети с самыми тяжелыми заболеваниями. Но мальчик упрямо цеплялся за жизнь, и его бесстрашие перед лицом болезни вызывало восхищение. Как ты знаешь, в клинике запрещены любые личные вещи, но он ни в какую не соглашался расстаться с моделью, и мы пошли на уступки. Вскоре он умер, а перед смертью подарил кораблик мне, на память.