Я забился, как кролик в силках, но Бешеный Гуго, словно только и дожидался повода, тут же вмазал мне в челюсть, а его дружки вдавили в каменные плиты. Мадам Фавр достала из кармана маленький приборчик. Я почувствовал, как кольнуло в предплечье. В глазах тут же полыхнуло синим пламенем, все предметы утратили четкие очертания и закружились в медленном вальсе. Ледяное онемение стало расползаться по телу, словно меня поместили в камеру шоковой заморозки.
— Ну, вот и славно. Через полчаса мы вернемся и продолжим разговор. И я почему-то уверена, что ты все-все мне расскажешь. А затем тебя ждет знакомство с одним безумно талантливым профессором.
После того, как вся компания во главе с мадам Фавр скрылась, я попробовал подняться. Бесполезно. Мое тело больше не подчинялось мне. Оставалось только вслушиваться, как где-то рядом мерно падают капли воды — словно отсчитывают последние минуты моей жизни. Затем раздалось тихое попискивание. По левой ноге пробежала увесистая крыса. Мысленно я содрогнулся от омерзения и ужаса. Напряг все силы, но не смог пошевелить и мизинцем. Я силился вскочить, заорать, но не мог даже моргнуть, тупо таращась в непроглядную темноту. Крыса быстро добралась до лица — я чувствовал на правой щеке легчайшие прикосновения усиков. Поблизости раздался писк ее сородичей. Хотя бы закрыть глаза, просто закрыть глаза — ну же! Из немигающих глаз катились обжигающие слезы. Наконец, я смог зажмуриться.
Вдруг кто-то пинком отбросил крысу, и она глухо стукнулась о стену. Я почувствовал, как поднимаюсь в воздух. Чуть приоткрыл глаза, но увидел только раскачивающиеся плиты каменного пола.
Никогда не следует забывать, что в нашем эвклидовом мире всякая палка имеет два конца.
Аркадий и Борис Стругацкие. «Пикник на обочине. Град обреченный»
— Интересно, чем же он так взбесил ее? Вколола лошадиную дозу парализатора: почти час уже в отключке.
Голос был удивительно красивый: чистый, звонкий, как ручей. В ответ раздалось какое-то гнусавое мычание. Я затаил дыхание, прилушиваясь.
— Что, ты, кажется, не в восторге от этой затеи? Брось, это же отличная шутка! Хотя, ты прав — мадам будет в ярости. А может, я и хочу ее чуть-чуть позлить?! Или даже не чуть-чуть? А о-о-очень сильно! Видел, какая она становится смешная, когда злится? Как закипевший чайник — бульк-бульк-бульк, крышечка так и пляшет!
В ответ лишь коротко хмыкнули.
— Твое мнение вообще никого не интересует. Мне скучно. Ску-у-у-учно, ясно? Тоска смертная. Осточертело все. И Шварцвальд, и она со своими идиотскими правилами, и ты, остолоп. Вся эта жизнь. О-сто-чер-те-ла. Я такое веселье устрою — еще год вспоминать будут…