Елена Георгиевна взяла трубку городского телефона:
— Да, мам… кто?!
По тому, как изменился тон матери, Варька поняла, что звонит не бабушка.
— Здрасьте-пожалуйста, это с какой стати?
Человек на другом конце провода что-то долго объяснял, в трубке можно было слышать неясное бормотание. Варька внимательно следила за переменами настроения матери: вначале она удивилась, затем насторожилась и готова была дать отпор невидимому врагу, потом она успокоилась и смирилась.
— Ладно-ладно, но может всё-таки завтра? Хорошо, но только на час, нам завтра рано вставать.
Варька уже сгорала от любопытства, что всё-таки присходит? Когда мать положила трубку, она буквально готова была выкрикнуть: кто? что? почему? Елена Георгиевна словно прочла все вопросы на лице дочери, так и ответила:
— Звонил твой отец. Жаждет видеть, терпеть до завтра не может, сейчас придёт.
Вот так дела! Варька его не помнила, видела только на фотографиях и сейчас ОН придет. Девочка вскочила как ужаленная, убрала тарелки, налила воду в чайник, побежала в комнату и быстро поменяла подстилку Бобселю в клетке, как будто отец и туда может заглянуть, а мать так и сидела на месте в полной растерянности. Варька прибежала обратно в кухню, включила чайник и села напротив матери. Так они и сидели, каждая в своих мыслях, пока не раздался звонок в дверь. Елена Георгиевна вдруг взволновалась и по дороге к двери внимательно посмотрела на себя в зеркало, вздохнула и скрылась в прихожей.
Варька замерла и боялась пошевелиться, она вслушивалась в голоса и звуки доносившиеся из-за угла. И вот в светлом прямоугольнике возник тёмный силуэт, который приближался. Сердце у девчонки скакало на скакалочке, вот он сделал последний шаг и вышел из тени. Варька сразу поняла, что она вряд ли бы узнала отца, встретив его на улице.
Это был невысокий, ни худой, ни толстый мужчина с довольно редкими русыми волосами и мелкими чертами невзрачного лица. Ни тонкий рот, ни голубые глаза-бусинки, ни слава Богу волосы, не предались дочери, она с облегчением выдохнула и улыбнулась, что он воспринял на свой счёт.
— Варюха, дочурка, обними скорее своего отца.
Девочка смутилась и неловко прижалась у этому чужому мужчине, она не знала, как себя вести и что говорить.
— Егор, отпусти её, она не привыкла к бурным проявлениям неискренних чувств.
— Ну, что ты опять начинаешь наезжать? Я же с лучшими побуждениями.
— Раз в восемь лет? Не слишком ли часто?
Варька смотрела на мать и видела как та пытается сдержаться, чтобы не наговорить гадостей. Волна благодарности поднялась внутри, от того, что мать передала ей правдолюбие тоже. Елена Георгиевна села на стул и приняла позу заинтересованного слушателя.