На какую-то секунду на лице вампира промелькнул отголосок внутренней борьбы, которую вели остатки человека в его душе с новоприобретенной сущностью, но когда он внезапно за одно смазанное движение оказался совсем близко ко мне, я поняла, что человек в нем проиграл.
— Остановись, это же я, Триана! — я успела выкрикнуть, прежде чем почувствовала его руки на своей шее.
При звуках знакомого имени брат на секунду словно очнулся и, осознав, что может натворить, с силой отшвырнул меня от себя. С грохотом пролетев через половину комнаты, я на полном ходу врезалась в массивное зеркало, стоявшее рядом с кроватью. Рука нещадно засаднила, по-видимому, сразу несколько осколков впились в кожу, от резкого удара вспышка боли пронзила тело, но я не замечала ничего. Все мое внимание было приковано к приближению голодного вампира, бывшего мне братом.
Отшвыривая попадающуюся на пути мебель, он неумолимо двигался ко мне.
Из последних сил я резко рванулась к двери, разумом сознавая, что не успеваю, все равно не успеваю ее отворить, как в этот момент она сама внезапно распахнулась, явив моему неверящему взору незнакомого вампира, явно разгневанного. За его спиной я успела заметить взволнованную Антию, заламывающую руки, и еще нескольких незнакомых вампиров, которые, мгновенно оценив ситуацию, ринулись усмирять разбушевавшегося Дэйкаса.
Остального я не увидела: незнакомец играючи, словно я была невесомой куклой, закинул меня к себе на плечо и понес из комнаты. Твердое тело, словно вылепленное из мышц, отталкивало, ощущать на себе чужие прикосновения было невыносимо, грудь распирали невыплаканные слезы, а сердце… Сердце безмолвствовало, и вот это ощущение было невыносимее всего. Я боялась, что отныне после этой встречи с братом так будет всегда.
Знакомая гостиная, в которой мы с Антией обычно проводили время, встретила привычной тишиной.
Сгрудив мое безвольное тело на кушетку, незнакомый спаситель повернулся и вышел, по-прежнему не произнеся и слова. Не прошло и минуты, как в дверях возник знакомый стройный силуэт.
Не было душевных и физических сил даже пошевелиться, словно я была лишь опустошенной оболочкой, лишенной эмоций и чувств.
Антия без слов устроилась напротив меня, мы молчали, не зная, что сказать друг другу, когда все и так было понятно. Спустя время вампирша, устав от тишины, первой нарушила тягостное молчание:
— Я бы даже не узнала, что с тобой, если бы тот слуга вовремя не поднял тревогу.
— Извини, если подвела тебя, — все, что я смогла ей ответить.
Она немного помолчала, прежде чем вдруг произнести: