Я, как уже рассказывал, с 1990 года постоянно говорил о том, что КГБ идет к власти в России. И к нам не было обычных гэбэшных подходов, нас не удавалось ни купить, ни запугать, а потому с «Гласностью» постоянно боролись, да и у меня у самого был жесткий тюремный опыт, отсутствие политических и финансовых амбиций, поэтому для нас стало раньше чем для других, очевидно, что происходит в Советском Союзе, в России. Никто (кроме спецслужб, конечно) не относился к нашему пониманию серьезно, воспринимали его как блажь, выдумку — «где, какие спецслужбы, нет уже никакого КГБ», говорило множество людей просто внутренне боявшихся дать себе отчет в том, что происходит в России. Году в девяносто шестом даже колумнист «Internatinal Gerald Tribune» почему-то захотел написать обо мне, приехал в Москву, действительно на первой полосе была его вполне дружелюбная, если не хвалебная статья, но кончалась она абзацем примерно таким — «все хорошо у Григорьянца, но есть один пунктик помешательства — он всюду видит КГБ».
К двухтысячевторому году многие, наконец, увидели КГБ. Но теперь уже надо было подвести итоги: на что же способны доблестные чекисты, захватив власть. Оказалось, что только развратить и ограбить всю страну и набить собственные карманы. Это и был итог девятой конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра».
Не обошлось, конечно, и без крупной провокации. Перед конференцией я долго говорил с Виктором Лошаком — тогда редактором «Московских новостей», где был опубликован месяца за два до конференции один из самых страшных документов русской истории — уже упоминавшийся мной, когда я писал об убийстве Тимоши, план (осуществленный и с многочисленными примерами в статье Королькова) по созданию во всех регионах России террористических групп из сотрудников КГБ, ГРУ и МВД для убийств «нежелательных лиц». Куда до этого единственная, но почему-то вошедшая во все учебники, опричнина Ивана Грозного. Юрий Костанов на конференции оценивал этот небывалый даже в русской истории государственный бандитизм с «правовой» (хотя о каком праве тут могла быть речь) точки зрения. Храбрый (и, видимо, пострадавший из-за этой публикации) Виктор Лошак обещал прислать на конференцию своего корреспондента. Я его не знал и не до него мне было, но уже в ближайшем номере «Московских новостей» целый разворот — вторая и третья полоса — был посвящен нашей конференции.
Но публикация была вполне обыкновенно советской хотя чтобы было все ясно надо рассказать об еще одном докладе на конференции. Недели за две до нее меня встретила довольно известная журналистка Лидия Графова — раньше она была одной из либеральных авторов двусмысленно-либеральной, основанной «для расширения влияния Комитета государственной безопасности на советскую интеллигенцию» «Литературной газеты». В последние годы она создала организацию помощи беженцам, но тоже какую-то странную: лет за пять до этого она просила моей помощи или совета в деле получения французской визы, которую ей не давали. В разговоре выяснилось, что она для чего-то поддерживала отношения с главой одной из сектантски-уголовных организаций, который уже был выслан из Франции и разыскивался полицией. Но в России Графова занималась благородным делом, уже знала о готовящейся конференции и стала меня просить разрешить ей выступить — ведь беженцы так бесправны и их преследует КГБ. Я неохотно согласился — это явно было не в теме конференции, но решил — пусть будет еще один второстепенный доклад.