Он наклонился ко мне, пытливо заглядывая в глаза. Я невольно сжалась под его пристальным взглядом.
— Врешь.
— Я не стану говорить, — заупрямилась. — Не хочешь помогать и не надо, сама выберусь!
Даже привстала, чтобы тут же ослаблено упасть обратно. Слабость накатила неожиданно, не давая даже сил просто пошевелиться.
— Ага, я вижу, — пожал плечами чертенок. — Если ты действительно подопечная директрисы, даже и не мечтай отсюда выбраться. Грибной лес лишь начало, человек сам сюда никак не попадет, так же как и не выйдет, а теперь, звиняй, но у меня дела, станет легче, освободи мою комнату.
Он с легким звоном поставил стакан на тумбочку и встал, чтобы уйти.
— Подожди! — я не могла его так легко отпустить. — Самой мне не выбраться, прошу, я не могу тебе сказать правды, иначе…
Запнулась. Иначе он тоже захочет завладеть той мифичной силой Лаоссы, о которой столько говорят.
— Ты кажется попутала меня с добродетелью! — он выдернул руку. — У спасения есть цена! Но что можешь заплатить ты? В твоем-то состоянии…
Я судорожно соображала. Сказать, что я Лаосса или нет? Может, лучше один хозяин, нежели среди всего этого бедлама. С Фаготом мне было не так уж и плохо, если подумать.
— Я не пойду против Асмоссеи.
— Прошу! — Я вцепилась в него, как в свою последнюю надежду.
Однако ничего не успела более сказать, впрочем, как и он. Совсем неожиданно в покои вошли. На пороге, словно блеск молнии, возникла директриса.
— Иннай… — начала она, но почти сразу запнулась, замечая меня. Глаза женщины округлились. — Откуда ты здесь? Иннай…
— Маман, — он развел руки в стороны, словно был рад встречи и хотел обнять. Однако Асмоссея была слишком зла, ей явно не понравилось моё присутствие.
Так, стоп! Это его мать?
— Иннай, прекрати, что ты уже успел наделать? Почему она у тебя?
— Просто пригласил! — опередил меня чертенок, неожиданно удивляя. Кажется, о моем неудачном побеге говорить не планировали. — А вот что среди нас делает человек?
Асмоссея закатила глаза и тихо ругнулась.
— Человек, значит? — она внимательно переводила взгляд с сына на меня. — Она не человек!
Я вздрогнула и испуганно воскликнула:
— Не надо!
Не хочу снова становиться лишь объектом силы. Не хочу, чтобы они знали, кто я такая.
— Полукровка, — закончила директриса, не скрывая довольства. Кажется, она сама не хотела, чтобы правда всплыла наружу. — Ее прислал Владыка и сегодня за ужином я объявлю об этом, а теперь марш на практическое занятие, а ты… — вновь взгляд на меня. — Рассказывай, что этот оболтус на самом деле сделал, что ты в таком состоянии?