Они проследили за его взглядом и в самом деле увидели модно одетого господина, в котором любой, кто читает газеты, немедленно узнал бы мистера Эдварда Синклера.
– Хоть он и сидит частенько в кафе «Роял», пусть не думает, что разбирается в искусстве! Нет, он глубоко ошибается, – объявил Николс и отошёл к соседнему столу, за которым тоже сидели студенты из Спенсера. – Торговля – это обман! Искусство, правда, жизнь! Вот что важно!
– Что за вздор, – фыркнула Конни.
– Исключён, вот это да! – воскликнул Смитти. – Как вы думаете, его и правда выгнали из-за Лайла?
Лео их не слушала: она не могла оторвать глаз от мистера Синклера. Её очаровало простое изящество чёрно-белого костюма, резко контрастировавшего с яркими пятнами цвета вокруг. «Он мог бы стать отличным основным акцентом», – подумала Лео, в то время как он что-то нашёптывал леди Гамильтон. Леди кивнула, и Синклер растворился в толпе.
Мистер Лайл, похоже, не заметил мистера Синклера. Его собеседница испарилась, и он сидел один, явно расстроенный после перебранки с мистером Каменски. Он заметил, что на него смотрит Лео. Девушка улыбнулась ему, но, к её огромному удивлению, Лайл лишь нахмурился в ответ и отвернулся.
– Ну как, тебе тут нравится? – спросил Джек, наклоняясь к Лео. – Я же говорил, что оно того стоит! Кафе «Роял» – это настоящий цирк, чёрт возьми, здесь не соскучишься!
– Ты прав, – согласился Смитти. – Вот это жизнь. Предлагаю тост. Как там Николс сказал? За искусство, правду и жизнь!
– Я считаю, что надо выпить за право голоса для женщин! – возразила Конни.
– Почему бы не за то и другое сразу? – с улыбкой предложил Джек, и они чокнулись стаканами с кофе, прежде чем вернуться к «спектаклю».
При других обстоятельствах Лео клевала бы носом, поднимаясь на следующее утро по ступенькам в Институт Спенсера. В конце концов, она очень поздно легла спать. В Античном зале её встретили Смитти с тёмными кругами под глазами и Конни, которая то и дело сладко зевала, прикрываясь рукой. Но Лео совсем не чувствовала себя уставшей. Она всю ночь прокручивала в голове слова миссис Сент-Джеймс и теперь с приятным нетерпением ждала открытия выставки, намеченного на завтра, и, конечно же, визита мистера Лайла. Он обещал сегодня прийти в мастерскую и посмотреть на её версию «Зелёного дракона».
Лео понимала, что невозможно полностью повторить замысловатые детали рисунка, созданные сотни лет назад мастером своего дела, но её собственный вклад оживил картину. Она решила придумать новые узоры вместо того, чтобы копировать оригинальные. На холсте сиял зелёно-золотой дракон, яркий и пылкий, одновременно и похожий, и непохожий на своего предшественника. Лео очень нравилось выражение его морды – не жестокое и печальное, а ясное и решительное.