– Очень интересно, – протянул Беркович и закрыл глаза. Не то, чтобы ему так лучше думалось, но он просто не хотел видеть насмешливого взгляда инспектора. «Что, заинтересовался? – говорил этот взгляд. – Это не по тебе задача, имей в виду, если уж Эстрин ее не решил…»
– А зрение у Фридмана было хорошим? – спросил сержант после пятиминутного раздумья.
– Зрение? – удивился Хутиэли. – Нормальное было зрение, насколько я знаю. Для его возраста… Он, конечно, носил очки, но свободно читал. Ты думаешь, что он написал в записке вовсе не тот текст, который хотел?
– Почему не тот? Именно тот, – усмехнулся Беркович. – Инспектор, как по-вашему, далеко ли пошлет меня Эстрин, если я попрошу его показать мне пресловутую кассету?
– Надеешься услышать то, чего не уловила точная аппаратура?
– Я же не сказал «послушать», я сказал – «показать».
– Ты все-таки пришел к идее, что есть другая кассета? Так ее уже неделю…
– Инспектор, у меня еще нет никакой идеи! Я всего лишь хочу посмотреть на кассету. Только посмотреть – ничего больше. Это возможно?
– Эстрин не очень жалует праздное любопытство, – назидательно сказал Хутиэли, но все же начал набирать номер.
Полчаса спустя сержант входил в кабинет Эстрина. Знаменитый эксперт был небольшого роста, а возраст его трудно поддавался определению без дополнительной экспертизы. Берковича он встретил без энтузиазма, но и недовольства своего показывать не стал.
– Кассета как кассета, – сказал Эстрин, – смотрите, только руками не трогайте.
– А вы не пробовали ее развинчивать? – спросил Беркович, разглядывая кассету с дозволенного расстояния.
– Нет, – сухо отозвался эксперт. – И так видно, что внутри ничего не спрятано.
– Да? – хмыкнул сержант. – А почему слои лежат так неровно?
– Потому, – сказал Эстрин, уже не скрывая раздражения, – что лента когда-то порвалась, и ее склеивали. При перемотке место обрыва прекрасно видно. Запись концерта Дуду Фишера была сделана уже после склейки, и потому на качестве звука обрыв не отразился.
– При чем здесь обрыв ленты? – поморщился Беркович. – Скажите, у вас есть сильная лупа?
Эстрин пожал плечами и, не скрывая того, что он думает о мыслительных способностях сержанта, протянул Берковичу лупу с короткой ручкой.
– Могу я?..
– Хорошо, – вздохнул эксперт, – только держите кассету двумя пальцами за углы, понятно?
Беркович осторожно взял кассету и поднес к глазам.
– Ну конечно, – сказал он минуту спустя, – вот тут буква «бет» написана тонким фломастером, видите?
– Где? – спросил Эстрин, забирая у Берковича кассету. – Да, буква. Ну и что?