Беркович кратко изложил жене события предыдущего вечера и закончил рассказ словами:
— Я согласен с Даной Брик: никто, кроме Мерона, не мог задушить Илану. У нее нет близких родственников, которым она позволила бы себя обнять. И друзей, кроме Мерона…
— Не верю! — воскликнула Наташа. — Чтобы у манекенщицы не было десятка любовников?
— Ты судишь о жизни этих девушек по фильмам? — спросил Беркович. — Илана была нелюдимой. Я весь день сегодня говорил с ее подругами и знаю наверняка: с последним своим другом — не считая Офера, — Илана рассталась год назад. Это был некий Авигдор Миркин, он уехал в Штаты, там сейчас и находится, это проверено. К тому же, он бросил Илану, а не она его, так что…
— Но ведь призраков не существует, — пожала плечами Наташа. — И если девушку задушили, то кто-то же это сделал!
— Верная мысль, — пробормотал Беркович.
— А следы? — спросила Наташа. — Отпечатки там всякие…
— Ничего, — покачал головой Беркович. — Илана сама впустила гостя, он ни к чему не прикасался…
— Следы пальцев должны быть на шее!
— Нет, — терпеливо сказал Беркович. — Он задушил Илану поясом от ее собственного халата.
— Ну тогда не знаю, — сдалась Наташа.
Прозвенел третий звонок, погас свет, но Беркович не очень понимал, что происходит на сцене. Бегали какие-то полуголые типы, которые не могли иметь к повести Брэдбери никакого отношения, а главный герой стоял на авансцене и изрекал что-то глухим голосом.
Актер отошел на задний план, а вперед выступил его антипод, показавшийся Берковичу таким же невыразительным. Он понимал, конечно, что дело не в актерах, а в его собственном состоянии, далеком сейчас от переживаний персонажей американского фантаста. Когда зажегся свет и отзвучали аплодисменты, Беркович сказал Наташе:
— Я провожу тебя домой и съезжу по делам. Ненадолго, я надеюсь.
— Боря, — сказала Наташа, — я доберусь сама. Ты же места себе не находишь, поезжай.
— Ты самая лучшая жена на свете! — воскликнул старший сержант.
Через четверть часа он поставил машину на стоянке около «Габимы» и направился за кулисы. Регева Беркович нашел в его кабинете — режиссер уже собирался уходить, спектакль должен был вот-вот закончиться.
— Скажите, — спросил старший сержант, — откуда вы обычно смотрите спектакль?
— Из-за кулис, — пожал плечами режиссер. — Я слежу за действиями своих помощников, они вечно что-то путают.
— А у Мерона есть среди актеров закадычные друзья? Такие, кому он полностью доверяет?
— Мысль ваша скачет, как резвый жеребец, — сказал Регев. — Какая связь между тем, откуда я смотрю…
— Ответьте, пожалуйста, — нетерпеливо попросил Беркович.