— Не смей, не смей, не смей…
Илана, маленькой мышкой, вжалась в свое кресло и с широко открытыми глазами нервно грызла на пальцах ногти, когда канал связи их корабля заработал в обратном направлении и консоль услужливо вывела изображение огромного пилотного отсека, преследовавшего их крейсера, в центре которого находился Азан в окружении сгорбленных уродливых фигур, с неестественно вывернутыми несуразными конечностями.
— Здравствуй, девочка, — заговорил, еще больше расплывшийся в ширину, с момента последней их встречи, Азан. — Я думал, ты погибла.
Ему никто не ответил. Только кот отвлекся от реанимации Мекатла и яростно зашипел.
— А…а…а… И ты здесь, несуразное создание, — засмеялся селм. — Из тебя выйдет отличный коврик. А ты, Алексич, вместе с этой старой самкой отправишься на плантации сборщиком Зиу.
— Нет… Не трогай их, — закричала девочка.
— А то, что? — наслаждаясь своим превосходством, ехидно спросил Азан.
— Не смей их трогать, — вскочила с кресла Илана и угрожающе сжала кулачки.
Алексич в это время лихорадочно перенастраивал системы энергообеспечения «Калоши», пытаясь зарядить свою пушку.
— Безмозглый герадамас, — увидев старания Виктора, опять заговорил Азан. — Ты не сможешь причинить нам никакого вреда. Вы все теперь принадлежите мне… Но из всех вас мне нужна только девочка. Потому что я нужен ей… Ведь я единственный кто у нее есть… Правда? — спросил селм, обращаясь уже к Илане.
— Нет, — крикнула девочка, и Алексич уже собрался дать залп из пушки по крейсеру, но не для того, чтобы его повредить, а для того, чтобы создавшейся мощной волной их выбросило из гравитационных объятий крейсера и они попытались все-таки скрыться, как тут все изменилось…
Азан внезапно побелел…
И через мгновение его разорвало на куски в разные стороны…
— Так тебе и надо, старое чудовище, — злорадно закричал Виктор, но сразу осекся.
С Иланой что-то происходило.
Ее милое личико опять исказилось до неузнаваемости и накрылось неконтролируемой маской яростью ее отца. Тело девочки оторвалось от пола и зависло в воздухе посреди пилотного отсека. Вокруг нее в правильном хороводе заискрились белые искорки, которые все быстрее и быстрее ускоряли свой бег, превращаясь в поток плотной густой материи. Белое полотно окутало девочку плотным непроницаемым коконом и моментально распространилось по всем отсекам «Калоши», а затем выбралось наружу и таким же плотным коконом опутала весь корабль…
Только крейсер попытался дать залп, чтобы уничтожить неизвестный объект, как светящий нестерпимым ярким блеском кокон сорвался с места и насквозь прошил исполинский корабль пополам…