Ночь. Много столетий прошло с тех пор, когда люди боялись ночи, когда жались у маленьких границ света, отбрасываемого костром, с тех пор как приближение ночи значило, что с утра люди могут не досчитаться кого-нибудь. С тех пор люди покорили себе огонь, подчинили камень, указали путь рекам, отстроили многокилометровые прибежища, в которых им ничего не угрожало, кроме таких же людей жаждущих наживы. С тех пор ночь перестала скрывать в себе хищников, жаждущих свежей крови и плоти, но остались иные враги, хищники охочие до душ….
— У-а-а-А-х! — издала что-то среднее между кличем диких индейцев и призывом организма к расположению его в горизонтальной плоскости, желательно бы еще и в мягкой постели, стоящая на крыше высокого здания блондинка в странном наряде.
— Нья! Оглушила! — сидящая у нее на руках мягкая игрушка недовольно прижала ушки к голове.
— Ы-ы-ых! — потерла кулачком глаза девушка, — как ты можешь оглохнуть, у тебя же даже барабанных перепонок нет….
Плюшевый кот не стал вступать в дискуссию, которая вполне могла закончится втаптыванием его в бетон.
— Нья сегоднья почувствовал в офисе магию.
— Ты же слышал, что говорила сегодня… эта… как ее?
— Тьи до сих пор нье запомнильа как зовут ее?
— Ну ты понял о ком я, да? — отмахнулась девочка-волшебница, — техножрецы балуются, наверное.
Плюшевый кот всерьез завис, задумавшись, правда ли его подопечная поверила в этот бред или просто ее природная лень заставляет отмахиваться от любой дополнительной работы.
— Ньа думаю, — "Что ты дурра", хотел бы он сказать, но вместо этого закончил так, — что тебе следует разобрьаться с этим. Зайди к "тьехноржрецам" на дньях.
— Ы-ы-ы-х….
Хотевшая уже было отмахнуться от назойливого компаньона девушка, замерла, прислушавшись к чему-то.
— Они?
— Ньа думаю они.
Сорвавшись с места, словно за ней гнались все черти ада, девушка поскакала своими фантастическими прыжками по крышам, распугивая котов и кошек, занимающихся их естественным весенним делом…, оравших благим матом, то есть. Затормозив у края одной из крыш, девушка отпустила игрушку и, выхватив из кобуры пистолет, прыгнула вниз. На этот раз не было никаких криков, предупреждений или пожеланий. Нынешние противники вряд ли понимали человеческую речь, а если и понимали, то отзываться все равно не стали бы. Посреди тихого безлюдного переулка резко, словно проведенный взмахом невидимого ножа, появился разрыв в пространстве — просто широкая черная щель, столь чужеродная, что при взгляде на нее тянуло выплеснуть содержимое желудка на землю.
Выглянувшее из этого разлома создание — мерзкое, нечеловеческих очертаний существо покрытое слизью, с капающей из распахнутой пасти вонючей слюной и отвратительными щупальцами по всему телу, — замерло, словно бы удивившись уткнувшемуся ему в лоб стволу. Бах! Отвратительная голова разлетелась в клочки, а бьющееся в агонии туловище упало под ноги ведущей двойную жизнь Куроюки Санго. Следующая тварь была хитрее, быстрее, сильнее… она не стала осматриваться, а просто прыгнула на волшебницу, но той на месте уже не было. Клинок девушки тоже глухо звякнул по асфальту. По темному переулку закружились в безумном танце две фигуры, бело-розовая человеческая и черная, выглядящая словно облитый слизью скелет. Разлом уже давно затянулся, а жаркая схватка не утихала. Гремели выстрелы, звякала сталь и глухо скрипели когти, оставляющие борозды на стенах.