В дверь вошла секретарша.
— Алексей Федорович, там к вам полковник от члена Военного совета фронта, просит принять. Может, чаю вам принести? Ведь вы за день ничего и в рот не брали, и жена с самого утра раз пять звонила, беспокоится.
— Нет, нет, ждать не заставляйте товарища. Просите ко мне. И чай несите. Будем беседовать и чай пить. Так даже лучше. А жене я сейчас позвоню. — Он набрал номер. — Зина? Ты чего беспокоишься? Я же не на фронте. Жив. Здоров. Бомбили. Страху натерпелся вдоволь. Не один я, все так. Ужинать? Часам к десяти приеду, если ничего не задержит. Позвоню, когда выеду. Письмо от Федора? Где он? Будет в Сталинграде? Ну ладно, сам приеду — прочту.
В дверях появился полковник. Шаронов встал, поздоровался за руку и предложил:
— Садитесь.
— Я к вам, Алексей Федорович, от генерала.
— Знаю. Чем могу быть полезен?
— Хотим с вами посоветоваться и попросить помочь, надо подобрать надежных, преданных партии и народу людей и послать их на особые разведывательные задания в тыл немцев. Что им делать и как действовать — научим. Но главное, чтобы люди обладали выдержкой, выносливостью, ну и само собой — смелостью.
— Какого возраста и сколько?
— Это роли не играет. Лишь бы не дряхлые старики и старухи. А надо человек десять-пятнадцать.
— Коммунисты?
— Не обязательно, хотя желательно. Но можно комсомольцев и даже беспартийных.
— Вас будут интересовать, конечно, мужчины прежде всего?
— Да, конечно, но надо и женщин.
— Хорошо, когда вам надо их иметь?
— Не позже как к концу этой недели.
— Да, батенька мой, сроки у вас военные. До конца-то три дня осталось. — Шаронов задумался. Записал на календарь. — Ничего, постараемся. Передайте генералу — поможем.
Они распрощались. Шаронов вызвал секретаршу.
— Ко мне больше нет никого?
— Женщина какая-то.
— Просите.
— А что же вы, так и не пили чай? Давайте я вам горячего принесу.
Вошла женщина лет сорока.
— Здравствуйте, товарищ Шаронов. Прошу вашей помощи. Заставляют меня эвакуироваться, а куда я с тремя детьми поеду? Муж на фронте погиб. Я тут родилась и на заводе долго работала, а сейчас уволилась, огородик у меня есть — вот и живем. А куда мне ехать? Кто там для нас что приготовил?
Шаронов потер рукой, лоб, задумался.
— А сколько лет детям?
— Начиная с пяти и до семи. Старшой в этом году в школу собирался.
— А не страшно оставаться? Немец рвется к городу, бомбежки усиливает. Вы где живете?
— У Мамаева кургана. Он нас еще ни разу не бомбил. Да и чего ему там бомбить? Несколько хибарок стоит, и все.
— А все же не исключено… Они и на людей, работающих на оборонительных рубежах, бомбы бросают, из пулеметов расстреливают. Сегодня одну женщину убили, а двенадцать ранили. Ну, а если что с детьми случится, будете тогда всю жизнь жалеть…