Мильдер был настолько выведен из терпения, что перестал читать газеты и сводки главнокомандования сухопутных сил. Если верить им, то наступление развивалось весьма успешно и недалек был час, когда Сталинград должен быть захвачен. Не менее удивляло Мильдера и завышенное число русских потерь, особенно пленных. «Пожалуй, Паулюс прав, — думал он, — теперь русские сражаются куда упорней и удачно отводят войска на новые рубежи обороны, создаваемые в глубине. Но если мы в ближайшее время перережем Волгу и захватим Сталинград, история и наш народ простят нам поражение под Москвой, Ростовом и Тихвином. Тогда и Москва не будет иметь того значения, какое она имеет теперь…»
За этими размышлениями и застала Мильдера разведывательная сводка, поступившая из штаба армии. Он быстро ознакомился с ней. Сводка содержала весьма неутешительные сведения. Оказывается, русские войска удерживают большой плацдарм западнее Калача, простирающийся до нижнего течения рек Чир и Лиска, а на севере — до станицы Каменской. В тот же вечер был получен новый приказ командующего армией, в котором так оценивалось создавшееся положение: «Поскольку ни одной из группировок не удалось прорваться к Дону западнее Калача, армия должна приступить к подготовке наступления всеми силами на плацдарм русских войск». Далее перечислялись задачи корпусам, в том числе и корпусу Мильдера.
Генерал Мильдер совершенно ясно представлял, что означает подготовка к наступлению. Ее можно было реально начать только с подходом свежих сил и подвозом снабжения. А это означало потерю времени, инициативы, а следовательно, и усиление обороны русских армий.
В конце июля Мильдер был разбужен артиллерийским громом. Он вскочил и вызвал по телефону начальника штаба.
— Господин генерал, русские перешли в контрнаступление.
— Я так и знал, черт вас возьми! — кричал он в трубку, будто во всем этом виноват был его начальник штаба. — Доложите срочно обстановку. — Он схватил карту и склонился над ней с карандашом.
Начальник штаба доложил ему по телефону следующее:
— Наш корпус пока удерживает захваченные позиции. Части пятьдесят первого армейского корпуса разбиты у Суровикино и отступают за реку Чир. Части восьмого армейского корпуса под натиском противника вынуждены также отойти, так как не имеют сплошной обороны по реке Дон.
— Все ясно, — сказал Мильдер, — я еду по дивизиям. Соберите более точные сведения и подготовьте мне справку для доклада командующему.