— У вас завидное повышение в звании. Насколько мне помнится, вы приехали майором. И вот вы штандартенфюрер «СС». Это блестящий взлет. И орденов у вас прибавилось.
Нагель заулыбался.
— Но к этому надо добавить и несколько неприятностей, оставленных мне на память. Я дважды был тяжело ранен партизанами.
— Прусская пословица говорит: «Мужчина не может называть себя солдатом, если он не пролил крови, сражаясь с врагами своего отечества». Вы имеете это завидное право, — заметил генерал.
— Насколько мне помнится, этими достоинствами военных мужей любят гордиться друг перед другом их жены, — вставил реплику Нагель.
Самодовольно помолчав, он заговорил о другом:
— Да, генерал, с любопытнейшим случаем пришлось мне столкнуться в своей практике. Признаться, я был крайне удивлен. Почтенный старый царский генерал и притом старик уже, представьте себе, был связан с этими бандитами — партизанами.
«Может, это тот, с которым мне довелось встречаться и беседовать?» — мелькнула мысль у Мильдера.
— А не могли бы вы описать его внешность?
Нагель нарисовал портрет дряхлого старика.
— Что же он делал в партизанском отряде? Неужели он действовал с оружием против нашей армии?
— О нет!.. Но он оказывал партизанам более существенную помощь. На разные золотые безделушки выменивал немецкие редкие медикаменты и переправлял их партизанам.
— Как же вам удалось его разоблачить?
— Подобрали ключи… Знали, что старик имел слабость к стихам. Подослали своего агента — некоего Пузняева. Он и разжалобил его лирическую душу.
— И что ж вы с ним сделали?
— Пустили в расход… Нам важно было получить от него сведения о партизанских явках, узнать фамилии. Неделю бились, и бесполезно. Нем был как рыба. Вижу, его не сломишь, я решил инсценировать его расстрел, надеясь, что он попросит о помиловании.
— И не просил ни о чем? — удивился Мильдер.
— Нет. Только сказал с пафосом, как артист на сцене: «Теперь я могу умереть спокойно. Я выполнил свой долг перед Россией». Что-то в этом духе… Чудак! Эльза записала его предсмертную речь. Она решила коллекционировать, как говорят речи подобные русские фанатики.
— Кстати, а где Эльза сейчас?
— Она вместе со мной попала в партизанскую засаду и с тех пор лечится в Бадене на водах. Ей тоже порядком досталось от этих разбойников.
— И давно вы в разлуке?
— Более двух месяцев. Ну, ничего, теперь скоро увидимся.
— Собираетесь в отпуск?
— Нет, я получил новое назначение и уезжаю в Германию. — Нескрываемая радость была слышна в голосе Нагеля.
— Ах, вот как! Куда же это?
— Согласно директиве Гиммлера создаются лагеря военнопленных особого назначения. Я назначен начальником такого «воспитательного» заведения.