Одна бомба упала на пути впереди состава. Пассажиры бросились помогать железнодорожникам. Уже часа через два мы снова двигались на восток.
— Видели того мальчишку, что воронку засыпал? — спросил у меня Василий Васильевич, когда мы снова улеглись на свои полки.
— Это которому лет четырнадцать? Славный малыш. Он все время нас подгонял: «Живее! Живее, товарищи военные!»
Старый рабочий улыбнулся:
— Не правда ли, хороший малец? У меня таких полный цех. Отцы и братья на фронте, а они оружие куют!..
К исходу второго дня добрались до завода. Василий Васильевич представил меня директору:
— Майор Шутов. Прямо с фронта.
Директор познакомил меня с графиком выполнения правительственного заказа. В заключение разговора посоветовал установить непосредственный контакт с рабочими.
— Выступите перед ними, расскажите о фронтовых делах, о том, как зарекомендовали себя машины, которые они тут собирают.
Пошел третий месяц, как я на заводе. Здесь встретился с героями тыла, от которых во многом зависела победа над врагом. Перед моими глазами и сейчас стоят эти мужественные люди.
Вот цех, где обрабатывались крупные детали танков. А работали здесь в основном худенькие, бледнолицые подростки да пожилые женщины, измученные горем и непосильным трудом. Выполняли по две-три нормы, рассчитанные на мужскую силу.
У одного станка работал пятнадцатилетний паренек Ваня Кислица. Перед тем как представить его мне, Василий Васильевич рассказал:
— Наш комсорг, гордость цеха. Обращаются к нему только по имени и отчеству: «Иван Иваныч». Часто работает по две и три смены подряд. Отец его тоже наш заводской, литейщик. Воевал и погиб. Мать Ванюшина добровольно ушла на фронт. Была тяжело ранена, и после этого о ней ничего не слышно. Теперь Иван Иванович с бабушкой. Веселый был парнишка, да ушел в себя.
Знакомлюсь с Ваней. Он протягивает худенькую, по уже натруженную руку.
— С фронта? — спрашивает.
— Из-под Москвы, Иван Иваныч.
Ваня косится на мастера:
— Васильич, это вы объявили, что я Иваныч? И про отца, про маму рассказали?
— Рассказал, — отозвался Василий Васильевич.
— Что ж тут такого? — заступился я за мастера.
— Не хочу, чтобы меня жалели, — ответил Ваня и ребром руки откинул с вспотевшего лба прядь волос. — Все равно от этого легче не станет.
Мне сразу приглянулся этот не но годам серьезный паренек. А со временем я убедился, что его уважает в цехе не только молодежь.
По долгу службы приходилось бывать на комсомольских собраниях. Иван Иванович проводил их тут же, у станков. Обычно присутствовали на собраниях все рабочие.