Красные стрелы (Шутов) - страница 90

В конце концов «союзников» убедили, что бригаду со дня на день могут направить в бой. Они вынуждены были уступить.

После деловой части состоялся завтрак с гостями. Я бы не стал говорить о нем, если бы случайно не выяснилась интересная деталь.

Английский сержант-инструктор, перебрав водки, подсел к танкисту Ермакову, выступавшему на конференции с содержательной речью, и принялся трясти его руку.

— Я есть механик. Рабочий. — Он покосился на своего начальника. — Я согласен с вами: трубку надо снять.

— Почему же вы не сказали этого своему майору?

Англичанин иронически улыбнулся:

— Говорил, много раз, а он слушать не хочет. Грозит отправить меня в Англию и отдать под суд. Все они мерзавцы. К танкам не имеют никакого отношения. Шпионить приехали. Ненавижу продажных людей.

Об этом разговоре на следующий день мне рассказал сержант Ермаков. И мне многое стало ясно в поведении «союзников».

За два с лишним месяца, что я здесь не был, столица значительно изменилась. Убраны ежи, мешки с песком. Памятники стоят открытыми. Улицы чистые. Еще есть очереди за хлебом, за продуктами, в аптеках не хватает медикаментов, обыкновенную кастрюльку без «нагрузки», флакона духов, не купишь. Но по всему чувствуется — весна пришла. Столица расправила плечи после кошмарной зимы.

На улице Горького продают душистые фиалки. За самый крохотный букетик запрашивают неслыханную цену.

— Позвольте, это же разбой! — возмущается средних лет любитель цветов. — Раньше за такие деньги корову можно было купить!

Продавщица фиалок отворачивается: сейчас ее товар ходкий!

— Ладно, — соглашается покупатель. — Дайте два букета.

Я тоже покупаю букетик. Для Катюши.

Перед отъездом на фронт решил позвонить в госпиталь и справиться о здоровье Юры. Дежурный врач сообщил, что младшего лейтенанта Метельского эвакуировали в Энгельс, но если интересуюсь подробностями, то он может пригласить к телефону более сведущего человека. Более сведущего? Кого же это?..

— Алло, сестра Коваль слушает. Алло! — мембрана дрожит от звонкого голоса.

— Сестра Коваль? Это вы, Катюша?

— Я. Кто у телефона? А, товарищ «дядя»! — восклицает она весело. — Здравия желаем! Вы опять в Москве? Один или с танками?

Делаю ей замечание: разве о таких вещах по телефону говорят? Спрашиваю о Юре. Да, они переписываются, и она желает поговорить со мной с глазу на глаз. Уславливаемся встретиться на площади Свердлова.

Катюша приходит без опоздания. На ней старая шинелька, много раз стиранная пилотка. Но военная форма ей к лицу. От моего подарка она в восторге. Цветы такие нежные, красивые и душистые!