— Кого вы защищаете!? Убийц! — кричали одни.
— Никого не защищают, это их работа! — отвечали другие.
— Успокойтесь. Его накажут, мы все доведем до суда, — басом голосил невысокий крепкий мужик в форме. — Не делайте хуже.
Парень рядом с Сергеем поднял небольшой камень и кинул в людскую гущу, где находилась машина. Несколько человек повторили его действия. Лобовое стекло джипа покрылось паутиной, послышался резкий металлический звук.
— А ну все назад! — дико заорал мужик в форме.
И сотрудники милиции начали жестко оттеснять окруживших их людей. Никого не били, максимум — заламывали руки, но тут же отпускали после пинка под зад. Действовали очень слаженно и профессионально, пытались тушить агрессию горячих голов. Да люди и сами не воспринимали «беркутовцев» как врагов, но очень уж им хотелось добраться до трезвеющего водителя и спросить с него по полной.
Сергей стоял в стороне и курил. Снежинки плавно ложились на шапку и куртку. Внутри обрывалась и рыдала душа. Непонятно, что сдерживало его. Никогда еще никто не умирал на его руках. Ее лицо запомнилось на всю жизнь, на нем читалось непонимание. Журналист взглянул на ненавистный джип, он надеялся, что местный олигарх получит свое. Наверное, зря надеялся.
После двух часов противостояния толпа все же расступилась и пропустила машину милиции, в которую усадили красноградского депутата.
Сергей следил потом за развитием этой ситуации. После суток борьбы за жизнь, девушка скончалась. После короткого суда Семеницкий получил два года и семь месяцев. Но лишился он гораздо большего — у него отобрали район, пришли другие люди и поделили бизнес.
— Считаешь, он получил по заслугам? — спрашивал Сашка.
— Нет, не знаю. Я не судья… Но Бог шельму метит.
— Хочешь напиться? Пойдем ко мне посидим?
— Нет, спасибо. Я, наверное, лучше в храм схожу.