Ей нравились краснодарцы, расслабленные и добрые. Они никогда и никуда не спешили и даже многочасовые пробки местных совершенно не раздражали. Все с легкостью общались и заводили разговор, не считая это чем-то странным и выбивающимся из понятия о приличиях.
Под окнами росла вечнозеленая трава, летом продавались самые сочные и вкусные фрукты, которые стоили сущие копейки.
— Да, местные любят свой край и гордятся им, — говорила Ксюша по вечерам Виталику. — Порой даже слишком. «Если есть на свете рай — это Краснодарский край».
Шло время и жизнь понемногу налаживалась. Временами накатывала тоска, Ксения упорно продолжала читать каждое утро сводки с Донбасса.
Однажды я получил от нее письмо:
«Раньше я боялась, что после универа исчезнут все мечты о дальних странствиях. Оказалось, что со своими желаниями надо быть осторожней. Лето — это было только начало огромного путешествия, старт авантюры, целью которой было выжить. Приключения не всегда веселые и позитивные. Надеюсь, все эти месяцы трудностей и слез буду вспоминать как самый сложный период жизни и улыбаться, радуясь, что все осталось в прошлом.
Иногда хочется волком выть от того, что дом далеко и туда нельзя вернуться. Я понимаю, что как раньше никогда больше не будет. Без гражданства мы здесь неполноценные члены общества. И отношение к приезжим из Украины порой очень неоднозначное. И постоянная нехватка денег…
А время идет. Наши сверстники заводят семьи, рожают детей, строят карьеру и находят свое место в жизни. А мы как перекати-поле. Куда ветер дует — туда и мы».
Самый несправедливый мир я
предпочел бы самой справедливой войне
Цицерон
Вечером мы прошли таможню и оказались в российском Донецке. Приветливая июньская прохлада пахнула в лицо будто бы по-новому. Как только перешли границу, я почувствовал свободу и спокойствие. За спиной оставались блокпосты, горящие БТРы, стекла и обломки на тротуарах. За спиной оставался хаос. И с первыми шагами по этой земле я ощутил, как хаос остановился и не мог пройти дальше, был неспособен преодолеть черту и ворваться на территорию великой страны.
Я был обвешан сумками подобно тому, как новогодняя елка украшена гирляндами. Рядом шла Лена, уставшая и вымотанная. Казалось, что ей безразлично происходящее. Сонные глаза, невеселая мордочка, обессиленные руки и гудящие от нагрузки ноги. Хрупкая девушка, которая не способна остановить не то, что коня на скаку — даже белку с ног не собьет. Ничего, потерпи, родная, скоро отдохнем.
Мы шли по темной длинной улице в поисках пункта временного размещения. Как добраться до деревни, в которой живет моя бабушка, я еще не знал. Я плохо понимал, где мы находились и не представлял, каким маршрутом придется следовать. Знал точно одно — нам на север.