Пункт временного размещения — красивое название, которое вселяет надежду. Ты думаешь, что тебя там разместят, дадут койко-место и подремать до утра, перевести дух и восстановить силы. На деле же оказалось по-другому. Стояло несколько больших палаток, рядом с ними собралось много жителей Донецкой и Луганской областей, большинство с маленькими детьми, которые плакали и просили еды и сна. Я понял, что даже присесть здесь негде, а за каждый стул идет ожесточенная борьба. По крайней мере, удалось выпить горячего чаю, чтобы немного согреться, ведь наступила ночь и холодный туман окружил городок.
Зашел в одну из палаток, в ней регистрировали прибывших. Я сел напротив девушки и продиктовал свои данные. К женщине за соседним столом подсел парень, лицо которого я сразу узнал. Неоднократно он выступал на митингах, получил медийную известность, воодушевлял людей. Тогда я стоял перед сценой, а он возвышался там, вдохновлял народ. На него смотрели, как на идеолога и мученика, меня же часто спрашивали, кто я и почему снимаю все на камеру. Наверное, считали агентом Госдепа, не меньше. Теперь мы сидели рядом и между нами практически не было различий.
На улице темнота сгущалась и рассеять ее не могли даже огни городка беженцев. Уже начало трясти от холода. Какого черта, июнь же на дворе. Превратившись в опытного крота, я порылся в сумках и, перепахав килограммы разных нужностей, нашел кофту. Лена накинула джинсовую куртку.
В лагере оставаться не было смысла — ни сна, ни отдыха. Узнали, что железнодорожная станция есть в городке Каменск-Шахтинский. Стало быть, нам туда. Скооперировались с женщиной, которая намеревалась отвезти свою дочь к родственникам в Оренбург. Нашли такси, погрузились в него. Сонливость у меня прошла, я болтал с молодым водителем, Лена дремала. Длинная трасса, ведущая в неизвестность, мигала огоньками, светились окна поселков… Дорога заняла около часа. Расплатились. Время — почти три часа ночи, на вокзале народу — тьма. Выяснил, что нужный нам поезд прибывает через двадцать минут. Поставил Лену в очередь, вышел покурить. Вокруг только и разговоров, что о войне. Еле успели купить билет, через минуту подошел поезд. Там мы немного поспали.
* * *
Бабушка нас встретила в одном из районных центров. Она очень постарела за последние годы, стала не такой бойкой, правая рука у нее болела все сильней. Мне было жаль видеть ее такой, старость не щадит никого. Банальная, но горькая истина.
Поехали в деревню. Лена спала у меня на плече, а я рассказывал, что у нас происходило и происходит. Родители остались в Луганске, и бабушка очень переживала за них, война очень отразилась на ее здоровье.