Несмотря на раннее утро и еще невысокое солнце, было весьма тепло, почти жарко. По краям дороги вокруг цветов клевера жужжали шмели. В лесу с верхних ветвей высоких янтарных сосен перекликались между собой сороки и сойки. Вдали между деревьев то и дело мелькали белые хвостики пугливых, но многочисленных, светло-рыжих олених. Под деревьями в сухих коричневых прошлогодних иголках деловито шуршали мыши и бурундуки.
Морбуд жевал длинную травинку, откинувшись спиной на мешки с мукой и блаженно подставив лицо лучам утреннего солнца. Глаза его были полуприкрыты. Изредка он начинал что-то напевать себе под нос в такт неторопливой поступи его мерина. За спиной Морбуда воз был доверху нагружен мешками со свежепомолотой мукой.
Половину груза Морбуд должен был оставить в лесной деревеньке дровосеков Лиагайле, иначе Засекой называемой. Там же должен был загрузить освободившееся место дровами, а потом отправиться в замок Флернох, в пекарню при кухне, где обменять и остаток муки, и дрова на звонкие медные монеты. После чего Морбуд планировал заглянуть в кабачок, а потом и в соседнюю деревню к молодой вдове Виранне, частенько его привечавшей в обмен на пару монеток. День определенно собирался быть хорошим.
Деревня Лиагайла находилась в глубине леса в стороне от обеих больших дорог, идущих от замка Флернох к восточной границе баронства и сходившихся вместе у пограничной заставы на мосту через Морайне. Собственно, и деревней-то Лиагайлу назвать было сложно. Так, восемь маленьких бревенчатых домиков, в которых жили лесорубы с семьями, небольшой амбар, баня, лесопилка и дровяной склад. Расположение поселения определялось близостью древесины. Время от времени, примерно раз в два года, когда поблизости рубить уже было особо нечего, лесорубы разбирали свои нехитрые хаты и возводили новые, такие же простые и убогие, постройки на новом месте. Тем самым, деревня постепенно продвигалась всё глубже и глубже в лес.
Морбуд увидел просветы впереди между деревьями и понял, что он уже совсем близко с дровяной вырубкой и, соответственно, с Лиагайлой. И правда, не прошло и десяти минут, как перед ним открылось широкое поле пней, между которыми зеленели молодые деревца — лесорубы не только уничтожали, но и сажали новые деревья, заботясь о работе для своих детей и внуков.
Впереди ютились покосившиеся и почерневшие низкие бревенчатые избы, покрытые давно перепревшей соломой. Морбуд потянулся и сладко зевнул. Слегка подстегнув мерина, заставил его идти быстрее. Очень хотелось побыстрее разобраться с лесорубами, потом побыстрее в замок, а там и отдохнуть можно будет. Он облизнулся, вспомнив о веселой вдовушке и об ее мягких грудях с большими темными сосками.