— А давай жить вместе, счастливо, как сейчас, а, Феникс? Как странно тебя назвали, Феникс, или, может, это только прозвище, а зовут тебя, к примеру, Колька, а, Феникс?
— К твоему счастью, Колька идёт сейчас нам навстречу, и мы с ним давно не виделись, может, уже пара месяцев пролетела.
— А кто он?
— Помогает заблудшим блуждать с большим комфортом и любит блуждать во главе группы, вот кто он такой.
— И что это значит?
— Потом, потом.
Навстречу действительно шёл подтянутый старик с красивой седой бородой и в жилетной паре. Дина оценила его как хорошо сохранившегося мамонта и диковинку, что общего старик может иметь с молодым парнем и что за равноправие?
— Колька!
— Феня. Привет, старик! — улыбнулся в бороду Колька. — Салют, юная! Кто ты? Сон, прекрасный сон?
— Дина, — отозвалась девушка, смущаясь почтенного непонятного возраста.
— Дай-ка я на тебя посмотрю, Дина.
Не дожидаясь согласия, он подхватил её своими стальными руками и как ребёнка поднял над головой, даже немного потряс. Дина только удивлённо таращилась с высоты то на него, то на Феникса. У Кольки зазвонил телефон, он аккуратно поставил Дину на место и, вздёрнув указательный палец, чтоб не расходились, отошёл в сторону, уверенно и убедительно заговорил с кем-то по телефону.
— А кто он всё-таки такой? — спросила всё ещё находящаяся под впечатлением Дина.
— Он… — Феникс окинул взглядом фигуру старика, мерящего ботинками Петровку, — он долгожитель, умнейший человек, глыба, за ним постоянно шляется целый полк вопрошающих, я не знаю, как ему удаётся от них отрываться, и, конечно, первостатейный проводник по горам и весям разной категории сложности, и ещё Бог знает кто. Мы сошлись на том, что я не задаю ему лишних вопросов и он отдыхает душой.
— И сколько же ему лет? Просто так, интересно.
— За пятьдесят, я перестал считать. Много ему, много.
Старик закончил свой разговор и вернулся к ним с противоположной стороны улицы, куда его незаметно привела нить телефонной беседы.
— Я к Итальянцу? Едем? Он что-то закис в своём микрорайоне. Сюда, в Москву, ехать не хочет, говорит, чтобы мы поискали других дураков.
— Дин, ты как? Едем? — поинтересовался Феникс.
— Едем! Я за все ваши начинания, в одного из вас я стремительно влюбляюсь, другой — загадочный тип, значит, и третий не должен подкачать.
Итальянец стоял на втором этаже у открытого настежь окна над прорубленной в сердцевине длинного девятиэтажного дома аркой. Арка сокращала жильцам путь в магазины шаговой доступности, хотя, по большому счёту, их всех нужно было отправлять в обход, чтобы они стали поджарыми и трезвомыслящими. Доступность сильно развращала жильцов. Прямо под окном Итальянца синими пластмассовыми буквами гордо красовалась вывеска «Фотограф рЕмонт обувИ». Собственно, это были две вывески двух соседствующих заведений, выполненные в одном стиле, а «Фотография» давно потеряла окончание «ия».