В одной из деревенских хат принял высокий, стройный, темноволосый полковник Петр Иванович Калиниченко. Подозрительно посмотрев на оробевшего посланца, всего лишь старшего лейтенанта, спросил:
— Вы, что, временно исполняете должность заместителя начальника штаба?
— Постоянно, — ответил я.
— С какой должности назначены?
Я доложил.
— Значит, окончили академию?
— Да.
— Тогда — другое дело.
Главным из числа заданных в ходе моего доклада по карте вопросов явился следующий:
— Почему командир строит боевой порядок бригады в обороне на одних рубежах — в один эшелон, на других — в два?
Поскольку в ходе подготовки у нас с Лукиным этот момент вызвал наибольшие раздумья, а работа на местности подтвердила целесообразность предложенного, то я ответил без задержки:
— В два эшелона, как видите, там, где перед передним краем заболоченные речки и ручьи. На этих участках противник первоначально атакует пехотой, и мотострелковый батальон, расположенный в первом эшелоне и усиленный танками, лучше справится с отражением атаки, чем танковые батальоны, особенно ночью. В остальных случаях бригада строится в один эшелон, а мотострелковый батальон идет на усиление танковых.
После изучения решения комбрига, сведений о боевом и численном составе бригады, начальник штаба корпуса приказал:
— Доложите полковнику Шаповалову, что наш корпус включен в состав 5-й танковой армии и должен быть готов к нанесению контрудара по прорвавшемуся противнику как в составе ее, так и самостоятельно. Это должно знать командование и узкий круг командиров штаба. Когда и где враг нанесет удар — мы не знаем. И чем раньше будет бригада готова к действиям, тем лучше. Об утверждении или изменении решения командиром корпуса сообщим.
— Есть! — ответил я и в радости, почти бегом, удалился.
Еще два дня я и мои подчиненные были заняты рекогносцировками, к которым были подключены уже командиры батальонов и рот, вследствие чего контроль за организацией обороны оказался запоздалым. Когда мне с двумя офицерами связи удалось в течение дня основательно ее изучить, то обнаружилось, что ряд позиций имеют ограниченный обзор и обстрел и не замаскированы, система огня и проводная связь организованы не везде. А, ведь, прошло три дня после прибытия последнего эшелона!
О случившемся я доложил начальнику штаба.
— Доложите все это командиру бригады, — распорядился
он.
Николай Тихонович не первый раз подставлял меня под удар, когда что-то было неладно. Но на этот раз меня прорвало.
— Мое дело доложить вам, а комбригу докладывайте вы.
— Почему? — насторожился он.