— Только мать и сына? А отец?
— Отец — да, возможно. Но маловероятно. Он не в моем списке. Что вы скажете о старой миссис Флюк?
— Она способна на что угодно. Но у нее есть алиби.
— Если вы так думаете… Ладно, пока оставим. А как насчет мотивов Пэшена? Его алиби весьма сомнительно.
— Что? Да он же был чуть ли не при смерти. По крайней мере, не настолько здоров, чтобы совершить убийство. Скорее уж самоубийство.
— Вы мыслите прямолинейно, друг мой. Вам не показалось странным, что Пэшен охотно рассказывал всем о своей болезни?
— По-моему, для таких людей, как он, естественно жаловаться на болячки. Лучше поговорим о викарии, которого мы уже обсуждали. Вы не собираетесь снова включить его в свой список?
Миссис Брэдли покачала головой:
— Я никогда не исключала его из списка. Так же, как и Кревистера.
— Кревистера? — удивился Джонс. — Вы, наверное, шутите?
— Доктор Кревистер мог иметь мотивы для убийства, о которых мы пока не знаем. Он один из немногих, кто жил в Саксон-Уолл в то время, когда Миддлтон совершал свои преступления.
— Кроме того, — добавил Джонс, — в каком-то смысле у них профессиональное родство, в духе «два сапога пара».
— Родство? — подняла брови миссис Брэдли.
Он рассмеялся:
— Ну, вы понимаете, о чем я. Например, если я поговорю с человеком четверть часа, мне очень скоро станет ясно, писатель он или нет. Я писак за милю чую. Полагаю, с докторами и адвокатами примерно то же самое.
— Ясно. — Она собрала губы в маленький клюв.
Джонс молча смотрел на нее, а потом спросил:
— К чему вы клоните? Готов поспорить, у вас есть что-то в рукаве. Выкладывайте.
— Меня смущают многие детали, — призналась миссис Брэдли. — И есть много вопросов, на которые я хотела бы получить ответ.
— Например?
— Например, кто первый запустил «утку» про Карсуэлла Миддлтона? Интересно, правда? Кто нам про нее только не рассказывал!
— Включая Пэшена, — пробормотал Джонс. — Хотите сказать, что перед нашим разговором на лужайке его как следует натаскали?
— Вот именно. И насчет своей болезни он лгал. Есть еще один любопытный момент. Мы решили, что никакого Карсуэлла Миддлтона не существовало, и что же оказалось? Его действительно не существует.
— И?
Миссис Брэдли, подперев рукой подбородок, выдержала паузу.
— И что, друг мой?
Джонс рассмеялся и покачал головой.
— Боюсь, ни малейшей догадки у меня нет, — вздохнул он. — Говорите сами.
— Как по-вашему, сколько человек из тех, кто живет сейчас в деревне, знают Хэнли Миддлтона в лицо? — спросила миссис Брэдли.
Джонс нахмурил брови:
— Думаю, немало.
— Да, — согласилась миссис Брэдли. — Вам не приходило в голову, — добавила она, неожиданно сменив тему, — что миссис Пэшен могла сфабриковать алиби вовсе не из-за убийства, а по другой причине?