— Я думаю, — сказал Дик, когда животные съели все, что могли, — что теперь можем попробовать их короновать.
И снова он подался вперед. На этот раз успокоенные животные показали, что его приближение им приятно, — припадали к земле, лизали его руку. Остальные члены отряда тоже установили с ними дружеские отношения.
— Нет-нет! — яростно возразил сэр Рудри. — Я не считаю, что их надо короновать. Я не убежден, что греки Эфеса вообще короновали собак на празднике Артемиды. И время года не то. Лучше оставить их на привязи. Утром этот человек их заберет. Идея была моя, но теперь я о ней сожалею. Пусть остаются так, это будет лучше. А мы идем спать.
Псы, поскуливая и постанывая, легли и приготовились дремать.
— К тому же, — добавил сэр Рудри, — у нас вообще корон нет.
— Можем короновать их змеями, — предложила миссис Брэдли. — Разве они не будут принадлежать Гекате, если будут коронованы змеями?
— Без этой чуши о повешенной! — обидчиво буркнул сэр Рудри. — Нечего ее сюда притягивать.
— О повешенной? — спросил Айвор.
В его голосе слышался страх. Сейчас, когда вернулась ночь, принеся свои ужасы, он снова нервничал и боялся темноты. Миссис Брэдли посмотрела на него с пониманием. Она очень сочувствовала детям, которые боятся темноты, зная о годах пыток, которые таким детям приходится проживать.
— Очень интересная история, ты ее не слышал? — спросила она. — Женщина повесилась, потом богиня одела ее в свою одежду и назвала Гекатой. С тех пор Артемиду часто отождествляют с Гекатой.
Такая обыденная версия Айвора успокоила. Вскоре после этого все вернулись под своды театрального прохода, и он заснул. А вот Стюарт лежал и ерзал — и вдруг сказал шепотом:
— Я придумал. Я знаю, где он.
— Где, дитя мое?
— На склоне над театром. Мы дотуда искали в развалинах.
— Его не могли поднять слишком высоко. Где-нибудь внизу должен лежать.
— А он не очень тяжелый.
— Утром посмотрим, дитя мое.
Утром мальчики повели всех наверх театра. Оттуда раскопанный город и болота старой гавани стали видны почти как с самолета.
— А теперь, — сказал Стюарт, затеняя глаза ладонью и оглядываясь, — приложим ум. — И тут его лицо вдруг озарилось: — И собак!
— Один момент, — сказала миссис Брэдли. — Ящик настолько тяжелый, что его не могли бы далеко унести. Давайте спустимся туда, где впервые выгрузили багаж. Я не думаю, что стоит отвязывать собак. Боюсь, дитя мое, что они могут нас съесть.
Они вернулись к стадиону.
— Должны быть какие-то следы и улики, — предположил Кеннет. Он оглядел возделанную землю. — Следы ног, следы шин, всякое такое. Но ничего нет. Только там, где бродит вон тот сборщик фасоли.