— Мальчишки стали бросаться камнями в окно, и один из них угодил мне в лоб, когда я пытался остановить их.
Джонс хорошо разбирался в психологии и понял, что священник лжет. Но ему не хотелось об этом говорить, и он перевел беседу на другую тему.
— Миссис Флюк сообщила мне о «лягушачьей чуме». Что она имела в виду?
— Наверное, тех мертвых лягушек, которых я закопал в саду.
— Очевидно, — кивнул Джонс, хотя это его ничуть не убедило. — Значит, в колодце их больше нет?
— Нет. Ни одной. Не забывайте — если вам будет не хватать воды, приходите ко мне. А скоро ее будет не хватать. Всем. Абсолютно всем! — Викарий ехидно усмехнулся и снова спрятался под одеяло.
— Спасибо, я учту, — кивнул Джонс.
Он рассказал о том, как миссис Пэшен заставила мужа и миссис Флюк собирать росу для ванны Ричарду. Обоих это развеселило. Викарий так просто разошелся. Он залился визгливым смехом. Джонсу пришлось его успокаивать.
— Я уверен, что это ее сын, — заметил писатель, — и что она убила Миддлтона.
— Но зачем ей убивать Миддлтона? — спросил викарий с таким видом, словно они никогда не обсуждали эту тему.
— Чтобы обеспечить наследство мальчику.
— Нет, я в это не верю, — заявил пастор.
— Почему? Эта женщина способна на все.
— Только не на убийство.
— Я думаю, она убила и первого Миддлтона, чтобы сделать сына наследником семьи.
— Вы это уже говорили, — раздраженно проговорил Хэллем, — но я этому не верю и никогда не поверю. Наша деревня не настолько испорчена. Это моя деревня, мои люди, и я не хочу слышать, что они безнадежные грешники.
Джонс нахмурил брови. Разве не от викария он слышал страстные, мрачные и безусловные подтверждения порочности местных жителей?
— Главное, чтобы не начался дождь, — добавил священник. — Продолжение засухи решит все мои проблемы. А после дождя они возникнут снова.
Джонс ушел от него в половине десятого. Зная, что Ричард больше не один, он направился в кухню, чтобы поговорить с Нао. Японец ел ужин: сардины, бутерброд с маслом и горсть свежесобранной клубники. Свеча, озарявшая его голову, руки и тарелку, — кухня была довольно темной и свет в ней приходилось зажигать раньше, чем в других комнатах, — придавала ему сходство с лакированной статуэткой. Когда Джонс вошел, он вежливо встал и застыл на месте.
— Ну-ка, — резко произнес Джонс, — выкладывайте, что с вашим хозяином.
— Убийство в Неот-Хаусе, вот что, — ответил японец.
— Но проблемы у него начались раньше, чем убили мистера Миддлтона. Не увиливайте. Ваш долг перед мистером Хэллемом требует, чтобы вы сказали правду. Мистер Хэллем очень болен, и я хочу помочь ему.