— Это мы выясним. Миссис Флюк наверняка знает, но вряд ли нам что-либо объяснит. А миссис Пайк уже сказала, но в такой туманной форме, что ей позавидовал бы дельфийский оракул.
— Надо ее разговорить. Если мы выясним все об убийствах миссис Миддлтон и Пайка, это даст нам ключ к тому, кто погиб в Неот-Хаусе, — произнес Джонс. — Мне следовало догадаться, что никакого второго Миддлтона не существует. — Он вспомнил свой разговор с Пэшеном в тот день, когда сестры Харпер и миссис Корбетт рассказали о подмененных детях. — Пэшен выдал историю про Карсуэлла Миддлтона таким тоном, словно его заставили заучить ее под пытками. Я сразу почувствовал что-то неладное. Теперь ясно, почему.
— «Неладного» будет еще предостаточно, — заметила миссис Брэдли, разразившись своим ухающим смехом. — Кстати, завтра я уезжаю в Кенсингтон, чтобы побеседовать с матерью миссис Миддлтон. Хочу выяснить, не подозревала ли она, что Хэнли на самом деле остался жив, хотя все думали обратное. А заодно проверю, правда ли, что миссис Теббаттс служила в семье Миддлтонов, как она утверждает.
Миссис Пэшен снова вошла в комнату и заметила, что водосборный пруд на Гутрум-Даун почти иссяк, поэтому Ричарду, похоже, придется отказаться от ежедневных ванн.
— Мы будем собирать росу раз в неделю, если не реже, — буркнула она. — Скажите спасибо Дику Лэндлоу.
— Кто такой Дик Лэндлоу? — спросила миссис Брэдли.
— Он называет себя пастухом, — мрачно ответила миссис Пэшен, злобно глядя на пожилую женщину, присутствие которой ее явно не устраивало, — но если он кого-либо и пасет, то не агнцев, а гадюк. — Обернувшись к Джонсу, она добавила: — И еще эта мачеха Пэшена! Насылает порчу на священную влагу, нисходящую с небес! Клянусь Вуденом и Тодоном, я прокляну ее саму и все, что у нее есть! Пусть ее кости вылезут из кожи, глаза почернеют, как бездна ада, пусть муравьи заживо сожрут тело, когда в день святого Свитуна хлынет дождь!
— Весьма красочное проклятие, — одобрила миссис Брэдли, записав его к себе в блокнот. — Значит, в ваших краях все еще клянутся Одином и Тором?
Но миссис Пэшен, сохранив невозмутимость, лишь презрительно усмехнулась и направилась к двери. Подождав, когда она возьмется за ручку, миссис Брэдли бросила ей в спину:
— Кстати, когда Пайка отвезли в Неот-Хаус на тележке с репой, было светло или уже стемнело?
Миссис Пэшен обернулась и подозрительно уставилась на нее.
— Это было рано утром, — наконец ответила она. — Ночью ему стало хуже некуда, он стонал и перепугал свою полоумную женушку, и она спозаранку бросилась за доктором — так она говорила этой старой хрычовке, мачехе Пэшена, — а когда тот пришел, его уже не было.