В простенке было не только узко, но и темно, свет фонаря, висевшего у подъезда, не проникал сюда, и Володарский принял Олега за ревнивого мужа женщины в шубке. Макаров еще не понял, хорошо это или плохо, сделал шаг вперед, и стрелок снова заговорил:
— Давайте все обсудим цивилизованно, что мы, как мальчишки, драку затеваем.
«Пожалуй, он прав, — подумал Макаров, — морду я ему всегда успею набить, но надо же и кучу вопросов задать».
— Давай обсудим.
Володарский без резких движений подобрал под себя ноги, чтоб подняться. Олег внимательно следил за всеми его действиями, ожидая подвоха. Нет, нападать тот не собирался.
— Вот и хорошо. Зайдем сейчас ко мне. Мы ведь, кстати, незнакомы, Вера просто говорила о вас…
— Что говорила?
— Ну… Муж хороший, но ревнивый. — Он натянуто улыбнулся. — Только вы напрасно ревнуете. Вера зашла на минуту, подписала документы, и я ее тут же посадил в такси. Так поднимемся ко мне?
Макаров, стараясь оставаться в темноте, недовольно проворчал:
— Уговорил. Веди. Первым иди.
Володарский медлил, очевидно, боясь, что на него могут напасть сзади.
— Иди, не трону.
Только в лифте, лицом к лицу, Володарский рассмотрел наконец того, с кем имеет дело, и заметно побледнел.
— Узнал? — спросил Олег.
Тот не ответил.
— Но программа все равно остается та же. Поговорим цивилизованно. Мне эта твоя мысль понравилась.
— О чем поговорим?
— О том, что отходы надо аккуратней в мусоропровод спускать и окурки у двери не разбрасывать. Рабство в России отменено.
— Простите, я ничего не понимаю.
— Соседи на вас жалуются, Леонид Леонидович. Сорите, спекулируете…
Володарский часто захлопал глазами: он был явно растерян. В сложной обстановочке он действительно ориентировался неважно. Такие испуганные легко колятся.
— И все же не понимаю…
— Сейчас поймешь. Ты сидел с Насоновым в «Москвиче», когда я с Сокольцовой приехал к нему на встречу? Учти, будешь юлить — я тебе на практике докажу, что в рукопашной спецназовец сильнее снайпера.
— Сидел.
Лифт остановился.
— Где сейчас Женя Зырянов? Парень, у которого нет правой кисти.
— Этого я не знаю.
— Допустим. Кто… Ты не стой истуканом, открывай дверь. Вот так. Кто убил Пилявина? Или и этого не знаешь?
Володарский, кажется, уже пожалел, что заикнулся о цивилизованных путях диалога. Он тяжело вздохнул и понуро шагнул через порог в комнату.
— Я знаю только то, что, наверное, и вы. Эдуарда искал Лис, ну, Лисовский…
— Лис?
Когда Олег считывал информацию с дискеты, фамилия эта уже тогда чем-то заинтересовала его, он не понял, чем. И вот сейчас… Таксист же приводил Женькины слова о хитрой лисице. Таксист мог чуть ошибиться — речь шла о хитром лисе. А если так, Лисовский и Зырянов встречались…