«Думаешь, если я потерял кисть руки в плену у чеченцев, то не смогу тебя обеспечить? Я найду нормальную работу».
«Не надо комплексовать, прошу. Дело не в тебе — во мне».
Вот так они и поговорили при последней встрече, неделю назад.
— Не хочет Леся сюда ехать, да?
— Пока боится. Да оно и понятно: мы же почти не знаем друг друга. А я не могу покинуть Москву. Надо тут с бандитами этими рассчитываться, понимаешь? Прийти и сказать: если я вам что-то должен, то вот он я, а моя семья тут ни при чем. Как ни при чем и семья Базарова.
— И по морде им, и по морде!
— Ну, там уж как получится. Хотя, думаю, получится. Ты не помнишь по Чечне подполковника Шиманова, омоновца московского? Он мне уже и тут кое в чем помогал…
— Шиманов? Ну как же, он заезжал к вам. Нормальный мужик, мы с его ребятами совместную операцию проводили, две ночи по горам лазали, так я от них наслышался, как он воевать умеет.
— Шиманов недавно вернулся оттуда, звонил уже, хочет встретиться. Втягивать его в это дело не больно хочется, но посоветоваться можно.
— А что советоваться, Олег Иванович? Будто ты сам не знаешь, как врагам морды бьют.
— Это мне знакомо, конечно. За себя я всегда постоять смогу. Но Паше Базарову помочь надо? Надо. Не исключаю ведь, что на него опять наезжать начнут. А он сейчас испуганный, значит, слабак. И с Сокольцовой — пока не представляю, как этот вопрос решить.
— Какой вопрос? Думаешь, командир, что сын ее живой?
— А почему бы мне так не думать? Крашенинников или тот, кто поджидал нас в его машине, вышел ведь как-то на следы сержанта, если мать разыскал. Он, безусловно, знает меня, раз удрал сразу же…
Женька прошел на кухню, и через минуту аромат кофе выплеснулся в прихожую, где все еще стоял у телефона Макаров.
— Командир, на твою долю яичницу с колбасой поджарить? А может, и супец разогреть? Лично я хочу плотно позавтракать, поскольку денек будет непростой. Ты, Олег Иванович, столицей займешься, а у меня несколько иные планы.
Макаров и сам хотел об этих планах поговорить с Зыряновым. Он прошел к холодильнику, вынул брус сыра, немного подумав, достал и початую бутылку водки. По рюмашке можно, не больше.
— Ты, выходит, программу на сегодня себе уже наметил? — спросил он Женьку.
Зырянов разложил по тарелкам яичницу и украсил блюдо зеленым горошком из банки.
— Да. И не только на сегодня. Мне надо к вашим Котенковым ехать, Олег Иванович. Черт его знает, что на уме у Пилявина. Тем более, если он почувствует, что ты им заинтересовался.
Макаров наполнил рюмки:
— Женя, веришь — нет, но я тебя хотел об этом же просить.