Слизывая соус с пальцев, он сказал: «Знаешь, у тебя просто редкостный дар. Тебе стоит подумать насчет адвокатских курсов. Мне нравится, как ты задаешь вопросы. Сразу видать талант и предрасположенность к этому делу. Особенно с тем копом. Ты же просто по столу его размазал!»
«Честно говоря, я и понятия не имел, что за вызовы были у него в день происшествия. По-моему, я его просто развел. Не думаю, что такому учат на курсах».
Он заржал.
«Слышал когда-нибудь про Кларенса Дэрроу?[20] Был такой судебный адвокат, давным-давно. Ты мне его напомнил. Перед началом судебного заседания Кларенс продевал в одну из своих толстенных кубинских сигар, которые так любил курить в суде, длинную шляпную булавку. Когда его противник начинал излагать свое видение дела, Кларенс непринужденно закуривал эту сигару. Оппонент вещает, а он только сигару покуривает. Сигара горит, а пепел-то все не падает! Там ведь булавка внутри, она как балка держит. В общем, пепел все длинней и длинней, но все так же вперед торчит. Скоро уже присяжные только и смотрят, что на эту сигару – всё ждут, когда пепел наконец упадет и весь его белоснежный льняной костюмчик уделает. Только вот пепел никогда не падал, а Кларенс никогда не проигрывал дело. Думаешь, есть большая разница между Дэрроу и тем фокусом, который ты показал сегодня копу?»
«Как-то я на этот счет не думал».
«Это и доказывает, что у тебя талант. Если все-таки решишь пойти на курсы, звякни. Рекомендация не помешает. А пока будешь учиться, мне всегда нужен клерк».
Так и вышло. И хотя мысль о том, чтобы стать адвокатом, заронил мне в голову Гарри, полностью утвердила меня в ней моя мама – окончательно и бесповоротно я принял это решение только из-за нее.
* * *
Доносящийся из приемной храп вдруг резко оборвался, но тут же возобновился опять.
Полночь.
На таймере – всего шесть оставшихся часов.
У Гарри было полно времени, чтобы раздобыть все необходимое и принести в здание до двенадцати.
Пора было в этом убедиться.
В игре на доверии первый твой ход – самый стрёмный. После него уже нет возврата, и подсаживаешься на измену до тех самых пор, пока не настанет пора перейти к следующему. Дальше нервная горячка почему-то сама собой отпускает.
Встал, потянулся, подверг окончательной проверке одежду и пальто. Остатки грязи на полах стер, слегка смочив водой из бутылки, которую бросил мне Артурас. Сполоснув руки из той же бутылки, как следует потер их, чтобы высушить. Решил наконец, что все о’кей и что не выгляжу так, будто всю ночь ползал по грязным закопченным стенам. Проверил – дрожь в руках пропала. Громко постучал в дверь, крикнул: