и
Pizza La Bello контрастно сменяются китайскими иероглифами.
Впрочем, большинству читателей из разных стран, судя по ошеломительному успеху дебютной для Каваны «Защиты», все это страноведение совершенно по барабану. Мне тоже. Больно уж лихо все закручено. Полный отвод внимания, как выразился был сам работающий на доверии хитрюга Эдди Флинн. Литературные адвокаты вроде интеллектуала Перри Мейсона или прохиндея Микки Холлера наверняка с удовольствием пожали бы ему руку – впрочем, равно как и Остап Бендер с Энди Таккером. Единственно, удивляешься – что же это сам Кавана так вот запросто раскрывает свою адвокатскую кухню (все-таки с практикой-то, несмотря на писательские лавры, он вроде бы не завязал)? Наверное, потому, что всяких таких приемчиков у него в загашнике навалом – и на читателей хватит, и на присяжных с прокурором. На подходе и другие книжки с Эдди Флинном, так что ждите продолжения.
* * *
Поскольку значительная часть сюжетных коллизий происходит в ходе судебного разбирательства, то наверное, будет не лишним вкратце напомнить заинтересованному читателю, как это там вообще у них происходит.
Англосаксонская судебная система – чисто соревновательная, и главными лицами в ней выступают адвокаты. Судье при этом отводится лишь роль арбитра, который следит, чтобы разбирательство не превращалось в разборку и базар. В случае уголовного дела от имени государства выступает адвокат обвинения (да-да, представитель прокуратуры – тоже адвокат, только со знаком «минус»). И исход зачастую зависит лишь от того, какая из сторон – обвинение или защита – оказалась круче, кто из них сумел лучше убедить присяжных в своей правоте: ведь окончательное решение, вердикт, выносят как раз эти двенадцать человек, набранных из простого народа.
В начале процесса обвинитель, а потом и защитник обращаются к ним с вступительным словом, вкратце обрисовывая свои аргументы. Дальше уже собственно «толковище», как выразился бы Эдди, – допрос свидетелей (всякие вещественные улики, как правило, тоже представляют свидетели – те, кто их обнаружил, эксперты, которые их изучали, и так далее). Проводится он в две стадии: обвинитель подвергает свидетеля прямому допросу, а защитник – встречному, который у нас в литературе обычно именуется перекрестным. В общем-то, не совсем корректная «калька» с английского cross-examination, но так уж сложилось. Ведь в ходе и прямого, и «перекрестного» допросов адвокату противоположной стороны со своими вопросами влезать нельзя, дозволяется лишь выразить протест относительно того или иного вопроса соперника, а дальше уже судья решает – отвести его совсем или потребовать переформулировать. Если после встречного допроса обвинителю опять захочется задать какие-то вопросы, он может запросить повторный прямой допрос (