Артурас смотрел на меня так, будто я только что поднес к горлу его матери острый нож. Я понял, что нажатие на первую кнопку было предупреждением – если меня заберут на отсидку, Артурас сразу же приведет взрывное устройство в действие.
Судья Пайк с пылающими щеками грозно приподнялась над креслом, словно скопившихся в ней паров гнева и впрямь хватало для того, что левитировать над столом.
– Ваша честь, уважаемые члены жюри, прошу вас открыть скоросшиватель «Б» на седьмой странице, – поспешно сказал я.
Никогда не видел, чтобы дело листали с такой лихорадочной быстротой. Судья Пайк открыла подшивку на нужной странице и опять нацелилась на меня разъяренным взглядом. Вид у присяжных был озадаченный.
Я подошел к пюпитру, дабы наглядно пояснить свою мысль.
– Ваша честь, первая буква, которую я тут добавил, – это заглавная «Г» из вашей подписи на реестре подшитых документов, страница семь. Габриэла Пайк. Все верно?
– Да, – отозвалась она – все еще сердито, но уже слегка заинтригованно.
– Доктор Голдштейн, согласно вашему заключению, оспариваемую записку написала судья.
– Нет!
Вытащив из кармана брюк желтенькую бумажку с клейким слоем, я направился к присяжным и вручил ее прилично одетому латиносу.
– Эту записку вручила мне сегодня обвинитель. Передайте ее, пожалуйста, своим коллегам.
«Твоему клиенту каюк. Я отзываю его залог в 17.00».
– Последняя буква в слове «залог», написанном, как и все остальное, заглавными буквами, на самом-то деле та самая, которую я добавил на доску следующей. Вот она. Тот же самый метод начертания, который использовал автор оспариваемой записки. Все верно, доктор?
– Я уже сказал, что они похожи.
– Так кем, во вашему экспертному мнению, была написана та смертоносная записка – обвиняемым, судьей или обвинителем?
– Нет. Вы все перекручиваете.
– Давайте разрешим жюри присяжных взглянуть на записку. Пусть они сами решают.
Половинка купюры пошла по рукам. Все присяжные до единого внимательно ее рассмотрели. Переводили взгляды с увеличенной «Г» из слова «залог» на Мириам и обратно. Вид у той был, как у сопливого малыша, которого застукали с рукой, запущенной в сахарницу. Она даже схватилась за голову. «Довыёживалась» – это, наверное, самое мягкое из определений, которые в тот момент приходили в голову присяжным.
– Давайте все-таки все проясним, доктор. Некоторые графологи утверждают, что люди, которые добавляют загибающиеся хвостики к букве «Г», склонны к сексуальным отклонениям, но не все графологи разделяют такое мнение, верно?
– Верно.
– Доктор, верно ли также, что элементы букв алфавита мы строим в соответствии с тем, как нас в свое время их научили писать – дома или в школе?