Я знал эту песню, знал команду, знал владельца пластинки, что крутилась сейчас на проигрывателе. Музыка дала мне тот финальный толчок, в котором я столь отчаянно нуждался. Хватаясь за бок здания, я двинулся дальше по карнизу – и двигался уже без остановки. По мере моего продвижения гитара Кита Ричардса звучала все четче и четче. Совсем скоро я различил приветливый мягкий свет за окном футах в пяти о себя.
Шаркающие шажки сами собой ускорились.
Добравшись до окна, я опять присел на корточки и попробовал его открыть. Заперто. Сцена за окном была почти по-домашнему уютной. Проигрыватель в углу сладкоголосой сиреной, заманивающей странников, горланил мою любимую песню. В теплом столбе света настольной лампы незыблемо стояла бутылка виски, рассыпая, в свою очередь, яркие золотые зайчики по доскам паркета. За письменным столом, уткнув подбородок в грудь, прикорнул пожилой чернокожий мужчина в красном пуловере – то ли спит, то ли бухой, то ли и то, и другое вместе. Его седые волосы стояли торчком – словно антенны, улавливающие колебания басовых струн и передающие творимое ими волшебство прямиком в мозг.
Я постучал в стекло.
Ноль эмоций.
Постучал еще раз, посильней.
Ну явно хорошо поддал, дрыхнет без задних ног!
Постучал в третий раз – да так, что окно чуть не провалилось внутрь, и его честь верховный судья Гарри Форд наконец соизволил продрать глаза. Нервно повел головой по сторонам, потом опять уронил ее на грудь. Я продолжал колотить в стекло, и на сей раз он вроде как вычислил, откуда весь этот непонятный тарарам. Глянул прямо на меня, разинул рот. Я услышал приглушенное «Ах!», и ноги уважаемого судьи вдруг взлетели к потолку, а сам он загремел на спину на пол вместе с креслом. Сердито вскочил с перекошенным от злости лицом. Решил, видать, что я тоже на кочерге и вздумал над ним приколоться. Окно рывком открылось.
– Надо было вызвать копов или просто спихнуть тебя на хрен отсюда, сукин ты сын!
Настроение мое моментально переменилось, поскольку предстояло серьезное объяснение. Веселье, вызванное его пьяным замешательством, моментально испарилось, я вновь ощутил всю тяжесть ситуации и пластиковой взрывчатки у себя на спине.
– Гарри, у меня беда. Большая беда. Они захватили Эми.
– Кто захватил Эми?
– Русские бандюки.
Я задвинул раму, отсекая поток леденящего воздуха с улицы. Вокал Мика Джаггера тоже оборвался на полуслове – Гарри сдернул иголку с проигрывателя. Отворачиваясь от окна, чтобы посмотреть на Гарри, я все еще ощущал адреналиновый подъем. Его злость, похоже, быстро улетучилась, уступив место тревожной озабоченности.