Дейл некоторое время размышляет, потом качает головой.
— А если бы кто-то увидел, как она входит в дом? — говорит он. — Нет, это слишком рискованно. Кроме того, на ее теле должны были остаться волокна от обшивки сиденья машины.
— Пластиковая пленка. Черт, она могла оставаться одетой, а раздели ее, довезя до места, где ты обнаружил тело. С домом вопрос сложнее, однако соучастник мог не зазывать ее в дом, а усадить в машину и привезти к себе. Усадить в таком месте, где днем бывает малолюдно.
— Все так, но, когда мы на следующее утро обходили дома на обычном ее маршруте от дома до работы, жильцы этих домов вели себя совершенно нормально. — Он ненадолго умолкает. — Послушай, а Николас не мог угнать машину у кого-то из местных и увезти Анджелу в ней?
— У тебя же нет заявлений об угоне.
— Нет, но он мог бросить где-то Анджелу в бессознательном состоянии и вернуть машину назад.
Наступает мой черед покачать головой.
— Это еще рискованнее, чем зазывать ее в дом. Николаса могли увидеть, когда он угонял машину или возвращал ее, а тело Анджелы ему пришлось бы надолго оставить без присмотра. Что, если бы тело кто-то нашел?
— Ладно, может, у меня и не все сходится. Давай оставим это до завтрашнего допроса Николаса. Вдруг он о чем-нибудь проговорится. И еще, хорошо, что вспомнил, Лора приглашает тебя завтра к ужину. Пригласила бы и сегодня, но она ждет сестру, которая едет сюда из Преск-Айла.
— Приду обязательно.
— Где находится «Краухерст-Лодж», ты еще помнишь?
Я улыбаюсь, глядя, как он залезает в свой джип:
— Город изменился не так уж и сильно. До завтра.
Я решаю заехать в отель, поставить машину на стоянку и где-нибудь перекусить. Вечерний сумрак сгущается. Еще оставшиеся на улицах автомобили едут быстро и целеустремленно — так, точно их водителям не терпится убраться с глаз долой, пока совсем не стемнело. То же относится и к пешеходам, шагающим торопливо, склонив головы.
И вдруг один из них окликает меня:
— Алекс? Алекс Рурк?
Я оборачиваюсь и вижу мужчину с коротко стриженными темными волосами, в очках, с намечающимся вторым подбородком. Похоже, мы были когда-то знакомы.
— Да? — говорю я.
— Кохрэйн. Мэтт Кохрэйн. Мы вместе учились в школе.
— Ах, ну конечно! Как жизнь?
Воспоминания возвращаются ко мне не так быстро, как позволяет предположить мой бодрый тон. Кохрэйн. Кохрэйн. Потливый, чуть заторможенный, хотя ему хорошо давалась математика. Одежда с чужого плеча. Он не был мишенью для насмешек, просто ребята его сторонились.
— Да неплохо. Работаю бухгалтером, недалеко отсюда, в Эшленде.
— Да? Хорошая работа?