— Ничего, справляюсь. — Нотка гордости в голосе. Мы с ним, сами того не желая, начинаем играть в старинную игру «кто круче», как водится у давних знакомых. — А ты, я слышал, полицейским стал.
— Работал в ФБР. Три года назад ушел, теперь частный детектив, — говорю я, стараясь, чтобы это не выглядело вызовом, предъявлением козырного туза.
— Приехал из-за убийства медсестры? Жуткая история.
— Шериф Тауншенд попросил помочь ему. Здесь, наверное, шуму было! Не помню, чтобы в мое время в городе хоть кого-то убили.
Мэтт кивает. Затем лицо его меняется — у него новая идея.
— Что ты делаешь вечером? — спрашивает он.
— Собираюсь вселиться в отель и поесть, других планов нет. Ну, может, запишу кое-что для памяти.
— Слушай, а не хочешь ли пропустить по рюмочке со мной и моей женой? Ты ведь помнишь Рону? В школе она носила фамилию Гарде.
Приходится мне мысленно признать свое поражение. Конечно, Мэтт — бухгалтер, так и не сумевший выбраться из захолустного городишки. И все же именно он женился на Роне Гарде, моей школьной возлюбленной.
— Отлично, — говорю я. — Когда и где?
— В «Лесопилке», в половине восьмого — ты как?
— Идет, там и увидимся.
Мэтт машет мне на прощание рукой, а я снова возвращаюсь к машине, закуриваю, чтобы приглушить чувство поражения. Интересно, есть ли у Мэтта с Роной дети? Я забираюсь в гостеприимное нутро «корвета», и запахи бензина, застарелого табачного дыма и кожи отгоняют эти мысли. И еду в отель.
«Краухерст-Лодж» был отелем почти столько же времени, сколько простояло его здание, построенное в 1920-х годах, — неоготический стиль — высокие окна и декоративная лепнина на выступах и карнизах. Его облицованный белым известняком фасад светится в сумерках. Два неотличимых в темноте улыбающихся мозаичных лица смотрят на меня сверху вниз, пока я ставлю машину, они похожи на сложенные из зеленых и терракотовых плиточек лица цирковых клоунов.
Двойные наружные двери с матовыми стеклами ведут на веранду, по стенам которой висят старые афиши — некоторые из них практически антикварные. С веранды в дом ведет другая дверь, солидная, из почерневшего от времени дерева, с дверным железным молотком, изображающим голову рычащего… не знаю кого. Я толкаю ее и вхожу в залитый светом вестибюль, оформленный в том же неоготическом стиле.
— Да? — вопросительно произносит, выходя из двери за стойкой, старик в выцветшем кардигане.
— Я Алекс Рурк, шериф Тауншенд снял здесь номер для меня.
Моему голосу вторит легкое эхо, а голосу старика — нет, возможно, все дело в разнице тембров.
— Хм. — Старик открывает учетную книгу, которая выглядит его ровесницей, листает ее, добирается до последних записей, водит пальцем по строчкам. — А, ну да, мистер Рурк. Комната четырнадцать, наверху лестницы. Распишитесь вот здесь, пожалуйста. Какой-нибудь багаж у вас имеется?