Возможно, из-за усталости, машину я веду медленнее обычного. Приближаясь к Хоултону, я проезжаю место убийства. В нескольких сотнях ярдов за ним снова начинается лес, влево от шоссе ответвляется поросший травой проселок, уводящий к густому подлеску с корявыми пнями. На дальнем конце проселка маячит силуэт здания, до него отсюда около полумили. Дом Уэйда, впоследствии детский дом «Святой Валентин». Интересно, заглядывали в него Дейл и криминалисты? Не забыть бы спросить его об этом.
Пока я качу по 212-му шоссе на восток, справа и слева от меня расстилается девственный лес, покрывающий покатые холмы. Затем лесная зона кончается, и взору открываются просторы — зеленые пастбища и пашни, по которым я еду еще с полчаса, прежде чем оказываюсь в Хоултоне. Я оставляю машину на стоянке Высшего суда и пешком направляюсь в районную больницу, чтобы повидаться с доктором Джеммой Ларсон, проводившей вскрытие тела Анджелы Ламонд.
Морг расположен в самой глубине больницы, в том ее углу, куда пациенты обычно не заглядывают. По крайней мере живые. Я прохожу через двойные алюминиевые двери и попадаю в кабинет с парой столов, компьютерами, шкафчиками и кофеваркой. Второй комплект дверей ведет в просторное помещение — вдоль одной стены стоят холодильники с выдвижными ящиками, на которых значатся имена и номера, вдоль трех других — препараторские столы. За одним из окон, глядящим в собственно морг, я вижу женщину в белом халате, она осматривает новые бренные останки, добавившиеся к ее коллекции. Я стучу по стеклу, она поворачивается и взмахом руки предлагает мне войти.
Я отступаю на пару шагов, чтобы пропустить двух санитаров, катящих к холодильникам тело пожилого мужчины. Один из них увозит пустую каталку, и доктор Ларсон поворачивается ко мне. У нее высокие скулы, глаза, похожие на полированный нефрит, и светлые, увязанные в хвостик волосы. Высокая, худощавая, красивая, с тонким эльфийским лицом. Думаю, она года на три-четыре моложе меня.
— Вы, должно быть, мистер Рурк, — говорит она, окидывая меня таким же быстрым изучающим взглядом, каким только что окинул ее я. И протягивает мне руку, которую я пожимаю. — А я Джемма Ларсон.
— Называйте меня Алексом, доктор Ларсон.
— Джемма, — говорит она и улыбается. — Чем могу быть полезна?
— Меня интересует убитая несколько дней назад Анджела Ламонд. Скажите, когда вы осматривали ее, вы взяли соскобы из-под ногтей пальцев ног — или ограничились руками? Насколько я знаю, ногами медэксперты обычно не интересуются.
С секунду она смотрит в пространство, потом говорит: