— Жаль, — сказал Гуреевич. — Пленные есть?
Старшина, чуть заикаясь, ответил:
— К счастью, нет.
— Почему к счастью?
— А кому нужны в такое время лишние рты, товарищ комиссар? Да еще с таким аппетитом. Любят, извиняюсь, пожрать.
— Нельзя, товарищ старшина, смотреть на вещи со своей колокольни, — сухо произнес Давлят. — Какие трофеи?
— Много трофеев, товарищ командир, даже два тюка с обмундированием. Есть и автоматы, и ручные пулеметы, гранаты, патроны. Есть также три противотанковых ружья с боекомплектами.
— Вот это хорошо, — сказал Давлят. — Постройте всех участников операции.
Егоров исполнил приказ. Давлят и Гуреевич выразили партизанам благодарность, а память павших почтили минутным молчанием, думая, как наверняка думали все, кто застыл в эту минуту в строю, что погибшие товарищи, увы, не последние. Редко выпадает на войне такое великое, именно великое счастье, чтобы боевая операция прошла без потерь. Но если уж суждено принять смерть или рану, то надо постараться до того, как упадешь сам, уложить как можно больше врагов.
Это знал каждый партизан. Любой из них шел в бой с заклятым врагом по веленью сердца и долга и становился тем злее и беспощаднее, чем дальше в глубь советской земли продвигались захватчики. «Не жалеть патронов против угнетателей нашей родины!» — приказал партизанам и партизанкам Народный Комиссар Обороны И. Сталин, и они, добывая большей частью эти патроны в боях, налетами на вражеские склады, их не жалели.
Да, тяжело, страшно было слышать, что наши войска отступают. На душе чуть-чуть полегчало лишь только тогда, когда слово «Сталинград» стало ежедневно повторяться в сводках Совинформбюро и звучать на всех диапазонах приемника, во всех непонятных, чужеземных речах. Было ясно — враг остановлен. Но стало ясно и то, что под Сталинградом развернулась величайшая битва, от исхода которой, наверное, будет зависеть все остальное. Поэтому согревающие душу мысли о стойкости защитников волжской твердыни переплетались с тревожными думами, свойственными всякому напряженному ожиданию.
В эти томительно-горестные недели и месяцы партизанская бригада подполковника Тарасевича, в составе которой действовал отряд Давлята, фактически парализовала движение фашистских колонн на автодорогах и не раз выводила из строя железную дорогу на участках Дрогичин — Иваново — Пинск и Пинск — Лунинец. С середины октября, когда по-летнему ясные, теплые дни вдруг сменились днями холодными и дождливыми, продолжавшимися до первых чисел декабря, когда вдруг наступила оттепель, растопившая снег на открытых солнцу местах, то есть чуть больше, чем за полтора месяца, отряд Давлята совершил рейд по территории, площадь которой составляла не менее двухсот квадратных километров. Эта территория в результате разгрома многих фашистских гарнизонов попала под контроль партизан.