Так и уснул Давлят с блаженной улыбкой на лице и видел во сне смеющуюся Наташу, с которой ему было легко и прекрасно.
Вечером следующего дня она возвращалась с отцом в Сталинабад. Они ходили втроем по перрону, мокрому от прошумевшего весеннего ливня.
— В следующий раз возьмите и тетю Оксану, — сказал Давлят Максиму Макаровичу.
— Ну, до следующего раза сам успеешь побывать на летних каникулах, — ответил Максим Макарович.
— У нас не бывает каникул, летом поедем в лагеря, — с легким вздохом произнес Давлят.
Наташа, засмеявшись, шутливо укорила отца тем, что не знает распорядка военной жизни.
— А еще служил в Красной Армии…
— Мы солдатами были, не курсантами, — ответил Максим Макарович, и Давлят услышал в его голосе те же сердитые, ревнивые нотки, которые прозвучали в тоне Наташи, когда сказала о школьных девчатах.
Да, Наташа в отца… характером, а красотой в мать.
Давлят попытался вспомнить стихи, в которых девушки сравниваются с розами и другими прекрасными цветами, но в голове опять зазвучала та песенка:
Пойдем мать обрадуем —
Сладилося дело…
Давлят взглянул на Наташу. Она улыбнулась ему. «Мы с тобой хорошо понимаем друг друга, и я жалею, что надо расставаться, но у нас с тобой все впереди, будут новые радостные встречи, ты только чаще пиши», — сказала Наташа этой улыбкой, и Давлят, отвечая ей, негромко произнес:
— Я буду часто писать…
— Непременно пиши, не меньше, чем раз в неделю, — сказал Максим Макарович. — Мы все очень ждем твоих писем.
— Буду часто писать, — повторил Давлят.
Дали третий звонок, они поспешили к вагону. До отхода поезда осталось пять минут.
— Прошу подняться, не мешайте, граждане, — сердито проговорил проводник.
Крепко обнявшись и расцеловавшись с Максимом Макаровичем, Давлят повернулся к Наташе, протянул ей руку. Наташа порывисто сжала ее и, подавшись вперед, коснулась губами губ Давлята.
Протяжно загудел паровоз. Давлята кто-то толкнул — он не почувствовал этого. Стоял ошеломленный, красный, как кумач, и пришел в себя только тогда, когда, лязгая буферами, вагон тронулся с места. Максим Макарович и Наташа махали из-за плеча сердитого проводника. Давлят тоже поднял руку, сделал несколько шагов по ходу поезда и, остановившись, прикоснулся кончиками пальцев к губам. О, каким жгучим и сладким был первый поцелуй любимой!..