– Ты замужем? – спросил я Гизелу.
– Разумеется, нет, – ответила она.
Я наклонился и вытер Осиное Жало о подол одежды Дженберта. Теперь он был мертв, а в его глазах так и застыло удивление.
Один священник, самый храбрый из всех, опустился на колени над трупом монаха, но остальные церковники походили на овец, встретивших волка. Они смотрели на меня, разинув рты, слишком перепуганные, чтобы протестовать.
Беокка тоже открывал и закрывал рот, но так и не издал ни звука.
Я вложил в ножны Осиное Жало, взял у Гизелы Вздох Змея, и мы вдвоем вернулись к ее брату. Гутред таращился на труп Дженберта и на кровь, расплескавшуюся по полу и забрызгавшую подол его сестры. Он, наверное, думал, что я собираюсь поступить с ним точно так же, потому что положил руку на рукоять меча.
Но я указал Вздохом Змея на Рагнара.
– Это ярл Рагнар, – сказал я Гутреду. – Он здесь для того, чтобы за тебя сражаться. Хотя ты и не заслуживаешь его помощи. Будь моя воля, я бы вновь надел на тебя рабские кандалы и отправил чистить нужники у короля Эохайда!
– Он помазанник Божий! – запротестовал отец Хротверд. – Проявляй к нему уважение!
Я поднял Осиное Жало, проговорив:
– И ты мне тоже никогда не нравился.
Беокка, в ужасе от моего поведения, отпихнул меня в сторону и поклонился Гутреду. Он страшно побледнел, и неудивительно – на его глазах только что убили монаха. Но даже это не могло заставить Беокку забыть о своей блистательной миссии – он ведь был послом восточных саксов.
– Позволь приветствовать тебя от имени, – начал он, – Альфреда Уэссекского, который…
– Позже, святой отец, – перебил я.
– Позволь приветствовать тебя… – сделал новую попытку Беокка – и жалобно пискнул, когда я оттащил его назад.
Священники и монахи явно решили, что я собираюсь его убить, потому что некоторые из них закрыли глаза.
– Позже, святой отец, – повторил я, выпуская Беокку. Потом посмотрел на Гутреда: – Итак, что ты теперь будешь делать?
– В каком смысле?
– Ну как же, мы прогнали твоих врагов, которые держали тебя в осаде, поэтому теперь ты волен уйти. И я спрашиваю: что ты собираешься делать?
Вместо короля ответил Хротверд:
– Первым делом мы накажем тебя!
Священника обуял гнев. Он кричал, что я убийца, язычник и грешник, что Бог отомстит Гутреду, если тот позволит мне остаться безнаказанным. Королева Осбурх в ужасе взирала на Хротверда, который громко выкрикивал свои угрозы: растрепанный, в ярости брызжущий слюной – ну просто настоящий фанатик.
– Единственная надежда Халиверфолкланда, – выкрикивал он, – это наш союз с Эльфриком Беббанбургским! Пошлите госпожу Гизелу господину Эльфрику и убейте язычника! – Он указал на меня.