Мы отправились в путь на следующее утро. Ветер отнес дождевые тучи на юг, и чисто вымытое небо покрывали маленькие, быстро несущиеся облачка. Мы выехали из высоких ворот Дунхолма, оставив Ролло охранять крепость и сокровища Кьяртана.
Если мы сумеем победить Ивара и останемся живы, то разделим эти сокровища между собой и мигом станем состоятельными людьми. Я получу куда больше, чем оставил в Фифхэдене, и вернусь к Альфреду богатым человеком, одним из самых богатых в его королевстве.
Мы последовали за штандартом Рагнара с орлиным крылом и под ликующие крики двинулись к ближайшему броду через Виир.
Брида ехала рядом с Рагнаром, Гизела – рядом со мной, а Тайра не покидала Беокку. Я так никогда и не узнал, что сказал ей Рагнар в доме Кьяртана, но теперь она относилась к брату спокойно. Ее безумие прошло. Выглядела Тайра очень прилично: ногти ее были подстрижены, волосы причесаны и прикрыты белым чепцом, и в то утро она приветствовала брата поцелуем. Правда, вид у нее был все еще несчастный, но у Беокки находились для бедняжки слова утешения, и она впитывала их, словно они были водой, а она – умирающей от жажды. Беокка и Тайра ехали рядом на кобылах, и священник за беседой в кои-то веки забыл о неудобствах верховой езды. Я видел, как он жестикулирует во время разговора здоровой рукой.
Позади него слуга вел в поводу вьючную лошадь, которая везла четыре больших алтарных креста из сокровищ Кьяртана. Беокка потребовал, чтобы кресты вернули в церковь, и мы не стали возражать: ведь священник доказал, что он герой не хуже любого из нас. A теперь он наклонился к Тайре и что-то увлеченно ей доказывал, а она улыбалась.
– Через неделю Тайра станет христианкой, – сказала мне Гизела.
– Раньше, – отозвался я.
– Что же с ней происходит? – спросила моя возлюбленная.
Я пожал плечами.
– Полагаю, Беокка уговаривает Тайру отправиться в монастырь.
– Бедняжка.
– По крайней мере, там она научится послушанию. И узнает, чем грозит число тринадцать.
Гизела стукнула меня по руке, причинив больше боли себе, чем мне.
– Я поклялась, что если снова тебя найду, то больше уже никогда не оставлю, – сказала она, потирая костяшки пальцев, ободранные о мою кольчугу. – Никогда! Слышишь?
– Но как ты могла самовольно отправиться с нами? И почему не подумала, что воинов не должно быть тринадцать?
– Потому что я знала, что собаки будут на нашей стороне, – просто ответила она. – Я бросила палочки с рунами.
– A что палочки говорят насчет Ивара? – спросил я.
– Что он умрет, как змея под мотыгой, – мрачно сказала Гизела.