Татьяна Петровна, действительно, задумчиво опустив голову, шла мимо калитки, выходившей на двор.
Нищий подошел к этой калитке.
Его поразило бледное, исхудалое, с следами слез лицо молодой девушки.
«Что-нибудь, да случилось здесь вчера? — пронеслось в его голове. >:- Не Иннокентий ли Антипович, узнав, что Борис Иванович вернулся из России и прибыл в Завидово, сделал ей внушение, чтобы она и не смела думать о молодом инженере? Значит, она его любит!»
Эта мысль успокоила его.
Татьяна Петровна, подняв глаза, увидала своего «старого друга», как она называла Ивана, и, отворив калитку, позвала его в сад.
Он вошел, плотно затворив за собою калитку.
— Здравствуйте, барышня, Татьяна Петровна!.. Мне сейчас на кухне сказали, что вы вчера были нездоровы, да я и сам вижу, что на вас и сегодня лица нет… Что с вами, касаточка? Поведайте старику ваше горе.
Вместо ответа она опустилась на садовую скамейку, у которой стояла, и зарыдала. Иван подошел ближе.
— Не идет ли дело о том молодом инженере, которого вы с полгода тому назад встречали в К. и который теперь вернулся из Петербурга и живет в Завидове?
— Он вернулся… Откуда ты это знаешь? — встрепенулась она. Заглохшее было чувство вновь при воспоминании о нем затеплилось в ее душе.
— Очень просто, я вчера виделся с ним и узнал, что он продолжает вас любить искренно и горячо…
Ее глаза на мгновение засияли счастьем, но вдруг сразу потухли. Она глубоко вздохнула и снова заплакала горькими слезами. Старик подумал, что он верно угадал причину ее горя.
«В этом виноват Иннокентий Антипович!» — мысленно решил он.
— Татьяна Петровна, вы любите Бориса Петровича?
— Разве я это знаю? — печально отвечала она. — Но что же из этого, если бы я и любила его, все равно я теперь не смею о нем даже думать.
— Я так и знал! — воскликнул он. — Гладких встал между вами и им. Он заявил вам, что вы никогда не можете быть его женой… Он запретил вам любить его!
Татьяна Петровна покачала головой.
— Мой крестный ничего подобного не говорил мне, у нас не было даже никогда разговора о нем… Он уехал в Россию, я думала, что он позабыл обо мне… Мне он нравился и только, но люблю ли я его… я не знаю… говорю тебе: не знаю…
Она остановилась, чтобы вытереть все еще катившиеся из ее глаз слезы.
Нищий Иван был в недоумении. Значит, он не угадал причины ее горя.
Он молчал, вопросительно глядя на нее, как бы стараясь прочесть на ее лице эту причину.
— Раз ты с ним видишься, Иван, скажи ему от меня, что он должен забыть меня навсегда… Если ты говоришь, что он сказал тебе, что он любит меня… пусть разлюбит и не ищет нигде никогда со мной встречи… Я быть его женой не могу…